Луанн Райс - Ящик Пандоры

Он достал из кармана чековую книжку, наспех нацарапал сумму и поставил подпись. Конору стало интересно, думает ли Гриффин о Бет. Он с полным успехом привлек к ответственности её убийцу. Возможно, Гриффин знал, что Сэм унаследовала долю матери в галерее и что прибыль от продажи поможет ей оплатить учебу в колледже.

— Что ж, спасибо, — поблагодарила его Джеки. Она поставила на «Костяшке» красную метку, чтобы все знали, что работа продана.

— Позвоню ей прямо сейчас… узнаю, где она, и скажу, что у меня для нее сюрприз, — сказал Гриффин. Он достал телефон и набрал номер.

— Милая, ты где? Мы тебя ждем…Ты в порядке? — промолвил он и отключился.

— Голосовая почта, — услышал Конор слова Гриффина.

— Должно быть, она в пути, — предположила Джеки. Затем, словно заметив тревогу в его глазах, спросила: — Что такое?

— Ничего, — ответил Гриффин. Потом добавил: — Последнее время она была очень взволнованной.

— Это нормально, — успокоила его Джеки. — Мандраж перед выставкой.

— Хм, возможно вы и правы, — согласился Гриффин, но по его голосу не похоже было, что он в это верит.

В зале было не протолкнуться. Конор смотрел, как Гриффин снимает «Костяшку» со стены. Это показалось странным, ведь, как правило, проданные работы оставляли висеть на протяжении всей выставки, и будучи женатым на художнице, Гриффин должен был об этом знать.

Гриффин был уже на полпути к выходу, когда его окружила толпа людей. Конор внимательно следил за тем, как он улыбается, пожимает руки, непринужденно общается и говорит, что гордится своей женой. Один из собеседников оказался репортером и держал в руках блокнот. Конор подумал, не это ли Майк Бушар. Гриффин вел себя оживленно, был полон энтузиазма и выглядел как человек, рожденный баллотироваться на пост губернатора.

Затем Гриффин выскользнул на улицу, держа панно-витрину под мышкой, подошел к своей машинные, открыл багажник и положил туда «Костяшку». Конор наблюдал за этим и опять почувствовал уже знакомое волнение.

Клэр

Мы с Гриффином знаем друг друга целую вечность. Моя влюбленность в него началась еще в восьмом классе. Он был долговязым мальчиком, достойным спортсменом, способным футболистом и теннисистом, который заставлял толпу ахать, когда забивал мяч в ворота или зарабатывал очки. У него были точеные скулы, глубоко посаженные зеленые глаза — внимательные глаза, которые иногда ловили мой взгляд, и мне казалось, будто он хочет спросить меня о чем-то. По ночам я лежала без сна и гадала, что за вопрос это мог быть.

Он всегда встречался с классными девчонками из загородного или пляжного клубов. Они посещали частные школы, водили спортивные машины и носили кашемировые свитера, повязанные на плечах. Иногда мы с Гриффином играли в теннис в одном и том же групповом этапе или виделись у костра на пляже, но на этом, пожалуй, и все.

Однажды туманным вечером, во время летних каникул перед старшими классами средней школы, он вместе с группой парней из загородного клуба заявился на песчаную парковку Хаббардс-Поинт. В багажнике Джимми Хейла стоял портативный холодильник, и мы с Гриффином одновременно потянулись за пивом. Пальцы Гриффина коснулись моих.

— Привет, — произнес он.

— Привет, — ответила я. В его глазах снова появился этот вопрос, но я так смутилась, что отвела взгляд. После этого долгое время ничего не происходило, вплоть до окончания колледжа.

Гриффин учился в Уэслианском университете, как и Эллен Филдинг, девушка из нашего города. Когда они начали встречаться, никто не удивился. Она принадлежала к потомственной аристократии, как и Гриффин, и жила в доме морского капитана на Мейн-стрит. Хотя ей не нужно было беспокоиться об оплате колледжа или покупке учебников, каждое лето Эллен работала официанткой в гостинице «Блэк-Холл Инн» вместе со мной и Джеки. Ее семья считала, что это поможет ей воспитать характер. Она работала так же усердно, как и мы, и заставляла нас смеяться, передразнивая пьяного шеф-повара и похотливого управляющего. Она все время носила тяжелый золотой браслет с подвеской, похожей на старинную золотую монету. Эллен сказала мне, что он принадлежал ее бабушке.

Тем летом, перед выпускным классом, когда Гриффин забирал ее после работы, я старалась не смотреть на него. Я боялась, что Эллен или, еще хуже, сам Гриффин заметит мое еле сдерживаемое влечение к нему. Но иногда мне приходилось здороваться, проходя мимо его винтажного спортивного автомобиля MGB («Британский гоночный зеленый»). Он сидел в машине с опущенным верхом и работающим двигателем и смотрел на меня своими серьезными глазами. А затем выходила Эллен, и они уезжали.