Луанн Райс - Ящик Пандоры

Том забрался в люльку вместе с Гвен и заслонил ее своим телом, пока лебедка, грохоча, поднимала их вверх. Он прижал ладони к ее ушам, чтобы гулкий звук винтов не напугал ее, и не отпускал, пока не занес Гвен в кабину вертолета и не положил на каталку, чтобы врачи могли позаботиться о ней. Том взял Гвен за руку, она была ледяной. Гвен не сжала его руку и не отдернула ее.

Она не вздрогнула, когда врачи измерили ее основные показатели состояния организма и ввели иглу в вену, чтобы поставить капельницу. Они все обращались к ней, стараясь произносить ее имя:

— Гвен, теперь ты в безопасности.

— Гвен, ты знаешь, где находишься?

— Привет, Гвен. Сколько тебе лет? Девять?

— Гвен, какой твой любимый цвет?

Но она не ответила ни на один из вопросов. Она просто продолжала смотреть в никуда или, по крайней мере, на что-то, чего ни Том, ни другие спасатели не видели, и попискивала как птенец на языке, понятном только ей.

Затем она произнесла одно слово: «Русалы». После тихие звуки возобновились.

Салли

Любовь и впрямь была серией ошибок. Так Салли думала в последнее время. Даже понимая, что портила свою жизнь, она была бессильна остановить это. И вот она на пристани «Западный ветер» на лодке в двух доках от того места, где они с мужем держали «Салли Би», ждала свою настоящую любовь, мужчину, который не был ее мужем. Дэн был на работе, их дети в школе, а она едва дышала от желания и чувства вины. Салли была зависима, с таким же успехом она могла ждать торговца наркотиками.

Сидя в кабине «Безмятежного» — сексуальной шестидесятипятифутовой спортивной рыболовной лодки, за оформление интерьера которой ей заплатили, она в сотый раз за этот день задала себе вопрос, что же она делает. Она всех на верфи знала, и все знали ее. Салли припарковалась на своем обычном месте, рядом с их пришвартованной семейной лодкой, которую муж подарил ей на пятнадцатилетнюю годовщину и назвал в ее честь.

Затем ей пришлось пройти мимо рабочих верфи и парней, которые работали на «Салли Би». Она чувствовала на себе их взгляды, наблюдавшие, как она с высоко поднятой головой идет по совершенно другому причалу к чужой яхте. Она поздоровалась с Илаем Дином, владельцем верфи, и была уверена, что его обычно дружелюбная улыбка превратилась в ухмылку.

Салли взглянула на себя в зеркало в основном салоне: у нее были белокурые волосы (того же цвета, что и в детстве, только теперь, чтобы его поддерживать, приходилось раскошеливаться), большие голубые глаза, которые, по ее мнению, отражали душевную чистоту по отношению к окружающему миру и тем, кого она любила, и белый сарафан из ткани пеке, показывающий, что у нее почти не было загара. Как такая милая женщина, которой она всегда была, превратилась в изменщицу и не могла остановиться?

Она усердно трудилась, чтобы построить свой бизнес, и была очень рада, что стала высококлассным дизайнером для группы богачей. Даже некоторые из старейших аристократических семей побережья желали переделать свои дома, а в последнее время и яхты в ее фирменном стиле. Проектирование интерьера «Безмятежного» было сопряжено с определенными трудностями, а именно, с женой Эдварда — Слоан.

Салли чувствовала себя здесь как дома, хотя, у нее, естественно, не было никаких прав собственности. Каждый дюйм внутреннего пространства носил отпечаток Салли. Эдвард настоял на этом. Слоан любила яркие цвета, особенно насыщенные оттенки розового, и она предпочитала уют. Эдвард хотел не этого.

Когда Салли создавала дизайн для дома Хоуков в Катамаунт-Блафф, ей пришлось убедить Слоан, что белый является идеальным базовым цветом для жизни на побережье. Он ловил и отражал свет, переливающийся на поверхности воды. И многие не понимали, сколько вариантов было в белой палитре — всевозможные оттенки с голубым или зеленым, или желтым, или даже розовым отливом. В зависимости от вашего выбора, можно сделать комнату теплой или прохладной, либо и то, и другое одновременно. Салли ожидала, что Слоан, как художница, поймет это.

Краски Бенджамина Мура имели более ста оттенков белого. А их названия были поэтическими: белое облако, кружево шантильи, белая цапля, сдержанный серый, белый бриллиант, крыло голубя, морская жемчужина. Салли обожала их, пожалуй, самый знаменитый оттенок — белый лен. С бледным, практически незаметным желтым отливом он распространял тепло по комнате и ласкал взор.