Франко Маннара - Меня зовут Бёрди [litres]

Картинка идет в черно-белом варианте, дробится на пиксели. Тела как тени, призраки, танцующие на пиру. Двери перекашиваются, зеркала искривляются, кабинет доктора Калигари, версия 2D. Я слышу свист, резкий, пронзительный, на самых высоких нотах, до звона в ушах. Я затыкаю их пальцами. Кобель, сидевший у дивана, вскакивает и ныряет в толпу. Нас засасывает в воздушную дыру. Группа покачивается, затаив дыхание. Страшно. И хочется. Упоение берет верх. Невесомость. Крик и лай.

Меня тянут, подводят к кругу. Стена тел, никто не подвинется. Я должна пробиваться силой, тереться о них. Они меня пачкают. И вот я в жерле вулкана, у матраса. Чья-то рука хватает меня за волосы, заставляя поднять голову и смотреть. Бой женщины с собакой. Пес рычит, хватает, терзает, засовывает, она кричит, бьется, долго, вечно. Я закрываю глаза. Резкий рывок ремня. Старуха с лицом свиньи подошла сзади и берет меня за руку.

– Тсс… тсс, не бойся, моя красавица, если повезет, в следующий раз это будешь ты.

Спустя долгое время девушка лежит ничком, как раздавленная, на голом полу, больше не плачет, не кричит, даже не бьется. Кусок мяса, тухлятина, брошенная здесь, как эти самодельные мячи из бумаги, обмотанные скотчем, по которым бьют уличные мальчишки на всей планете, бьют, пока они не лопнут.

Две другие новенькие остались стоять. Они без масок. Нет нужды. Их лица – застывшая гримаса, жеваная бумага со щелями рта и глаз. Их нет. Они смотрели на эту сцену, толком ее не видя, своей воли у них не осталось, они – флюгеры боли. Морщинистые шкодливые руки щупают их окаменевшие от страха тела, мнут, царапают и снова проникают. Пес пускает слюни, тяжело дыша. Рядом со мной что-то хлюпает, это лихорадочные пальцы теребят повисшие члены, и только эти звуки слышны в смертоносной тишине. Один из мужчин берется за мой поводок и ведет меня наверх, в мою комнату.

По ногам блондинки течет моча. Ее колени подгибаются при виде двух питбулей, которых впустили через заднюю дверь.

За месяц работы Паоло почти выплатил долг братьям Масауи, и те, видя, что деньги поступают бесперебойно, оставили его в покое. Однако, поразмыслив, он решил как можно скорее подключиться к новому делу. Речь идет о слежке за коммерсантом из Индии, приехавшим по делам в Париж, с восьми утра до трех. Ему это подходит. Голова свободна, знай ходи, фотографируй и думай о своем. Индиец ночует в отеле Mercure у Лионского вокзала и колесит по всему Иль-де-Франсу. За неделю Паоло успел проехаться двадцать пять раз на метро, семь на трамвае, двенадцать на RER, девять на автобусе, один на прокатном велосипеде и отмахал пешком добрый десяток километров. Клиент проводит время в неформальных встречах в кафе, визитах на мелкие предприятия Сены-Сен-Дени и деловых обедах. Рутина и простота задания Паоло вполне устраивают, он смотрит на часы, без десяти три. Индиец вернулся в отель и никуда не выходил уже целый час. Он звонит в агентство сказать, что уходит, а фотографии пришлет как можно скорее по электронной почте.

– Отдыхай, малыш, – отвечает ему Виноваль, – и зайди ко мне в понедельник, прежде чем начнешь слежку.

Паоло снимает жуткую ветровку, сует ее в рюкзак и достает джинсовую куртку Lee Rider . Он ничего не планировал до вечера. Берди всегда где-то близко. Пора заглянуть на улицу Рокетт.

Он паркуется на углу улицы Фобур-Сент-Антуан, перекресток кишит народом. Десятки туристов, оравы подвыпивших гостей из пригородов и постоянно снующие курьеры с товаром – в четыре пополудни погожим субботним днем час для этого уголка столицы дерьмовый.

Паоло видит панка с собакой, побирающегося у входа в метро, на своем неизменном посту. Рядом сидит на земле маленькая брюнетка, а Берди нет. Он садится на террасе кафе на солнышке и заказывает кофе.

Берди появилась после двух чашек кофе и трех сигарет. На ней джинсовые шорты, маечка без рукавов и ее вечные кроссовки Gazelle. Она усаживается рядом со своей компанией и начинает зазывать клиентов. Ее лицо вновь обрело так хорошо ему знакомое выражение, которое он наблюдал часами. Никакой особой боли на нем больше не читается, она уступила место добродушному безразличию. Ненавидящие взгляды прохожих, которых она беспокоит в выходной день ради монетки или сигареты, вызывают у нее едва ли не улыбку, а взгляд ни на чем не задерживается.

В кармане у Паоло завибрировал телефон. Это Шала, репетиция сегодня вечером состоится, и даже раньше, чем планировалось. Все встречаются у него в восемь. Паоло подтверждает и отключается.