Эмма Хоутон - Тьма [litres]

Дрю не отвечает. В конце концов что он может сказать? Все притворство между нами рассеялось. Его действиям нет рационального объяснения. Ответ лежит глубоко в его душе – наверное, такой же непонятный ему, как и мне.

– Давай пройдемся. – Дрю снова хватает меня за руку и тащит меня за собой. Я пытаюсь сопротивляться, но это невозможно – он намного больше и сильнее меня.

– Что ты собираешься делать? – спрашиваю я. – Как ты это все объяснишь?

– О, очень просто, – отвечает он, звуча ужасающе безразлично. – Я здесь наткнулся на Арне, – указывает он на тело позади нас, уже укрытое тонким слоем снега, – который собирался на тебя напасть. Я смог отобрать у него пистолет, но случайно подстрелил его в борьбе. Как по мне, звучит убедительно.

Убедительно. Я с отвращением смотрю на него.

– Так это ты подкинул браслет в гараж? Чтобы перевести стрелки на Арне?

Дрю молча улыбается.

– А как насчет меня? – тихо спрашиваю я, собираясь с силами перед его ответом. – Что ты собираешься сказать всем обо мне?

Он останавливается и поворачивается.

– Ты убежала в панике, уронила фонарик и потерялась в темноте. Я везде тебя искал, но нашел слишком поздно. Твое маленькое тело лежало в снегу, может, в позе зародыша, в отчаянной попытке согреться. Бедная испуганная Кейт.

Я поднимаю свободную руку и срываю его лыжные очки. Я хочу видеть его. И хочу дать ему понять, что я вижу, какой он на самом деле.

– Это ты забрал мой фонарик, да? Когда я наблюдала за авророй.

Дрю хмыкает, тянется за своими очками, проверяя, что они не сломаны.

– Ты меня взбесила, Кейт, играя со мной. И я подумал, почему бы тебя не проучить?

– Например, украв таблетки из моей комнаты.

Дрю снова ухмыляется, но не утруждается это подтвердить.

– И это ты вломился в клинику. Украл таблетки и удалил видеодневники Жан-Люка.

Он хлюпает носом, надевая очки обратно.

– Неосторожно с моей стороны было не подумать о них раньше.

– Неосторожно также не запереть за собой дверь клиники, когда уходил. – Эта мысль странно успокаивает. Он не такой умный, каким себя считает. Даже если Дрю каким-то чудом вывернется из случившегося здесь, рано или поздно он оступится и выдаст себя.

Снова хватая меня за руку, Дрю тащит меня за собой глубже в ночь. Я представляю, как он стаскивает мою одежду, удерживает меня, пока холод не проникнет в каждую часть моего тела.

Как он сделал с Наоми и Алексом.

И я осознаю, что мне все равно. Я слишком устала. Слишком потрясена бесполезностью всего этого. Тем, что не увидела очевидное у себя под носом, пока не стало слишком поздно.

– Пообещай мне кое-что, – говорю я, спотыкаясь на снегу. – Ты не тронешь Каро, да? И ее ребенка?

Его пальцы сильнее впиваются в мое предплечье.

– Я бы никогда не навредил ребенку, – возмущается он, поворачиваясь ко мне и направляя свет мне в глаза. – Она не сказала тебе?

Я моргаю, наполовину ослепнув.

– Кто? Каро? – запинаюсь я. – Я не понимаю.

– Она не дочь Алекса, – шипит он. – Эта маленькая девочка моя.

– Твоя? – недоверчиво повторяю я.

Потом вспоминаю сомнения Каро, когда я спросила ее об отце. Я не настаивала на объяснении, все-таки это ее личное дело. Когда она сказала мне позже, что ребенок от Алекса, я и не подумала ее расспрашивать.

– И Каро никогда не упоминала о нашей интрижке? – фыркает Дрю. – До того, как она втюрилась в этого ирландского придурка?

Я слышу ненависть в его голосе. Может, он втайне в нее влюблен? Поэтому он убил Алекса? Была ли ревность мотивом Дрю?

– А что насчет Наоми? – спрашиваю я, надеясь отвлечь Дрю от того, что он собирается сделать. По крайней мере, выиграю немного времени. – Зачем ты ее убил, если не потому, что она была беременна?

Он останавливается. Отпускает меня.

– Наоми была сукой. Кричала и угрожала подать на меня в суд ради алиментов. Я не верил в ее беременность. Я думал, она просто издевается надо мной.

– Зачем тогда ты упомянул это при Жан-Люке? Хотел узнать, правда ли это?

– Да. Сейчас это кажется глупым, но мне нужно было знать. Я чувствовал себя дерьмово, знаешь ли. Не из-за Наоми, но из-за моего ребенка. Я не желаю зла невинным детям.

Я вздрагиваю, гадая, какие ужасы скрываются в его прошлом – наверное, достаточно, чтобы заполнить целый учебник по психиатрии. Хоть генетика играет важную роль в психопатии, требуется по-настоящему хреновое детство, чтобы превратить человека в хладнокровного убийцу.

И я принимаю решение. Я не скажу ему, что он не отец ребенка Каро. Я знаю группу крови каждого на базе на память, на случай, если нужно будет сделать переливание с совместимыми донорами. У Каро четвертая группа крови, а у ребенка первая – я протестировала ее незадолго до рождения, используя один из наборов в клинике. Биологически невозможно что Дрю, со второй группой крови, является отцом маленькой Кейт.