Пола Хокинс - Тлеющий огонь [Литрес]

А потом она увидела. Самой верхней в стопке, приготовленной для отправки в магазин, была книга «Сумевшая спастись» Кэролайн Макфарлейн. Криминальный роман Тео Майерсона! И он смотрел прямо на нее. Айрин поднялась со стула и взяла книгу — она была в переплете и выглядела очень солидно. На обороте обложки — строки, набранные жирным кроваво-красным шрифтом:

По дороге домой девушку с подругой похищают.

Девушка добралась до дома.

Подруга — нет.

Эта девушка — жертва.

Эта девушка скорбит.

Эта девушка травмирована.

Это девушка жаждет мести.

Эта девушка виновна?

Эта девушка — сумевшая спастись.

Айрин закатила глаза: когда она впервые прочитала эти слова, она решила, что это чушь, и ее мнение не изменилось. Вернувшись в кресло, она открыла книгу и стала перелистывать страницы в поисках отрывка, где — она не сомневалась, что ее догадка верна, — говорилось о песне. Она здесь точно упоминалась, но найти это место в романе, действие которого постоянно менялось во времени, а видение событий излагалось с позиции то жертвы, то преступника, было непростой задачей. Это очень сбивало с толку и, по мнению Айрин, раздражало. Она вспомнила, как в какой-то передаче по радио Майерсон, когда открылось его авторство, защищал свою точку зрения, говоря что-то об игре с восприятием вины и ответственности, о необходимости подогревать интерес читателя, — нес всякую чепуху. Глупости! Экспериментировать ради самой идеи — какой в этом смысл? В конце концов, чем плох традиционный детективный роман, в котором добро побеждает зло? И что с того, если в реальной жизни так бывает не всегда?

От чтения Айрин отвлек странный жужжащий звук. Она подняла взгляд и увидела, что экран на телефоне Лоры то и дело загорается. Потом он погас, а через мгновение снова засветился. Лора зашевелилась.

— О, это меня, — простонала она, перекатываясь на диване и сваливаясь на пол. — Вот черт! — пробормотала она, ползая по ковру в поисках телефона. — Я напрочь отключилась. — Лора покосилась на экран. — Да? — ответила она на вызов. — Кто? О да, извините. В смысле? Нет, дома меня сейчас нет, я у подруги. Я могу… но я… но… Что — прямо сейчас ?! — Она на мгновение закрыла глаза. — А я обязана?

Закончив разговор, Лора глубоко вздохнула и посмотрела на Айрин заспанными глазами.

— Я же говорила, — сказала она, пытаясь улыбнуться, но голос ее предательски дрогнул. — Я же говорила, что меня везде достанут. — Она устало поднялась. — Мне нужно идти. Звонили из полиции.

Лора быстро собралась, стараясь не обращать внимания на тревогу Айрин.

— Все путем, подруга, — сказала она, бегом взбираясь наверх за своей одеждой. — Все путем, — повторила она, спустившись вниз.

— Это по поводу Дэниела? — спросила Айрин, и Лора скривилась.

— Ну конечно! Конечно, по поводу Дэниела, я ведь больше ни с кем не спала, кто потом сыграл в ящик, верно? Я свидетель, вот и все. Я была последней, кто видел его живым . Так что беспокоиться не о чем.

Айрин проводила ее до входной двери. Помогая Лоре надеть еще влажную куртку, она спросила, есть ли у нее адвокат. Лора засмеялась и пошла по дорожке, хромая сильнее обычного, а потом повернулась с улыбкой на лице, на котором от слез не осталось и следа.

— А папа римский какает в лесу?

Положив в тостер пару ломтиков хлеба, Айрин подумала, что Уильяму Лора наверняка бы понравилась. Она бы точно его рассмешила. Он не слишком жаловал Анджелу — никогда не проявлял к ней неприязни или чего-то такого, но старался ее избегать.

«Она на грани чего-то, — сказал он. — И когда ее переступит, то лучше тебе не быть рядом. Она тебя схватит и утащит с собой».

Уильям так и не узнал Анджелу по-настоящему, так и не увидел, насколько она была добра.

Намазав тосты маслом, Айрин устроилась за кухонным столом. Перед ней лежала раскрытая рукопись мемуаров, а рядом — роман Тео. Для сравнения.

— Ищем про пение, — повторяла она, листая страницы. — Ищем про… Ой!

В конце романа Тео она нашла конверт, адресованный Тео Майерсону. Он был засунут за клапан обложки. Странно, потому что книга принадлежала Анджеле. Внутри конверта находился лист формата А4, судя по всему, грубо вырванный из блокнота. На нем — карандашный рисунок спящей женщины. Простыни откинуты, женщина обнажена. Внизу страницы небрежным почерком было нацарапано: Привет, старик, делал кое-какие наброски, подумал, ты захочешь увидеть . Подпись отсутствовала, но по манере исполнения в рисунке узнавалась рука Дэниела. А изображенной на рисунке женщиной, несомненно, была Карла Майерсон.