Бернадетт Энн Пэрис - За закрытой дверью

– Сумасшедший здесь только ты! – прошипела я.

– Ну разумеется. – Поднявшись на ноги, он подошел к прикроватной тумбочке и выдернул телефон из розетки. Затем достал из кармана перочинный нож и перерезал шнур. – Оставлю тебя ненадолго. Подумай о том, что я сказал. Когда вернусь, мы еще поговорим. Иди сядь на кровать.

– Нет.

– Не тяни время.

– Ты не имеешь права меня тут запирать!

– Не вынуждай меня делать тебе больно. Я этого не хочу – просто потому, что будет очень сложно остановиться. Но если ты продолжишь упорствовать, мне придется! – Он поднял руки, будто для удара, и я отступила назад. – А если ты умрешь, что станет с Милли?

Я почувствовала его руки на своих плечах и оцепенела от ужаса: сейчас они сожмут мою шею. Но он грубо оттащил меня к кровати и толкнул на постель. Я испытала огромное облегчение: я жива, он не задушил меня! Потом услышала, как открывается дверь, вскочила на ноги, но он выскользнул раньше, чем я успела добежать. Дверь закрылась, и я снова замолотила по ней, крича, чтобы он меня выпустил. Его шаги стихли в глубине коридора. Я снова и снова звала на помощь, но никто не откликался. Выбившись из сил, я опустилась на пол и зарыдала.

Не сразу удалось взять себя в руки. Поднявшись на ноги, я подошла к раздвижным балконным дверям и попыталась их открыть, но, несмотря на все мои старания, они не поддавались. Вытянув шею, я пыталась посмотреть на улицу, но с шестого этажа можно было разглядеть лишь небо да несколько крыш. Наш номер оказался в самом конце длинного коридора, а это означало, что соседи могут быть только с одной стороны. Я пошла к стене и громко постучала. Потом еще раз. Ответа не последовало, что совсем не удивительно для середины дня: нормальные люди гуляют и любуются достопримечательностями.

Нужно было что-то делать. На глаза попались чемоданы, и я принялась рыться в них в надежде найти что-то, что поможет мне выбраться из комнаты. Ничего. Оба моих пинцета пропали, маникюрные ножницы тоже. Я не понимала, как Джеку удалось незаметно вытащить их из косметички: ведь она была в чемодане, который мы сдавали в багаж. Видимо, он сделал это еще в Англии. Возможно, в отеле, пока я принимала ванну. При мысли о том, что меньше суток назад я мечтала поскорей начать замужнюю жизнь и даже не подозревала о грядущем кошмаре, к глазам снова подступили слезы.

Борясь с нарастающей паникой, я заставила себя рассуждать логически. Какие у меня варианты? Пока не услышу, как соседи возвращаются в номер, нет смысла стучать в стену в надежде привлечь их внимание. Может, сунуть записку под дверь и протолкнуть подальше в коридор? Вдруг кто-то заметит ее по дороге в номер и решит прочесть из любопытства? Но моя ручка исчезла из сумочки вместе с помадой и карандашами для глаз. Джек предвидел каждый мой шаг.

Я заметалась по комнате, пытаясь найти хоть что-нибудь. Ничего подходящего. Я обреченно опустилась на постель. Откуда-то снизу доносился стук дверей, и это немного успокаивало – слава богу, в отеле есть кто-то, кроме меня. Но ощущение полной дезориентации пугало. Я не могла заставить себя поверить в реальность происходящего и уже начинала думать, что попала в какое-то отвратительное телешоу вроде тех, где людей ставят в идиотское положение, а потом смотрят, как они выпутываются.

Почему-то я представила, что (вместе с миллионами телезрителей) вижу себя на экране, немного успокоилась и снова обрела способность мыслить. Было ясно, что, если я начну думать об ужасном рассказе Джека, моему хрупкому спокойствию (которого мне чудом удалось достичь) придет конец. Поэтому я легла на кровать и направила мысли в другую сторону. Что делать, когда Джек вернется? Что сказать? Как себя вести? Скоро я почувствовала, что проваливаюсь в сон; я пыталась сопротивляться, но, когда открыла глаза, за окном уже сгустились сумерки. Я поняла, что все-таки заснула. Было слышно, как на улице бурлит ночная жизнь. Значит, сейчас вечер. Я поднялась с кровати и подошла к двери.

Не знаю, почему я вдруг решила повернуть ручку. Наверно, просто еще не проснулась до конца. Ручка легко поддалась – дверь была не заперта. От неожиданности я растерялась. Стояла в оцепенении, пытаясь понять, что происходит. Потом меня осенило: я ведь не слышала, как Джек запирает дверь! Я просто решила, что он это сделал, и даже не попыталась ее открыть. Он не говорил, что запрет меня; я сама это придумала. Вспомнив, как сходила с ума от ужаса, как колотила в дверь и стучала в стену, я почувствовала жгучий стыд. Идиотка! Как он, должно быть, веселился, когда шел коридору… Глаза защипало от слез ярости. Я раздраженно заморгала, пытаясь от них избавиться. Расслабляться рано: без паспорта и кошелька я все еще в его руках. Но по крайней мере могу выйти из номера.