Холли Седдон - Постарайся не дышать

Она попыталась отогнать возникший перед глазами образ: лицо Мэтта, когда он нашел бутылку в бачке унитаза.

– Что? – засмеялась она. – Ты что, серьезно? Я вот прячу запасную кредитку в морозилке, чтобы удержаться от ненужных покупок. Но это же не значит, что я шопоголик!

Мэтт тогда ничего не сказал. Поставил бутылку на стол в их крошечной лондонской кухне и начал медленно и тщательно мыть руки. Она топталась в отдалении, размышляя: вернуть бутылку на место или открыть, раз уж случай представился?

– Ну, хотя бы слив заработал, – произнес Мэтт. – Мне пора на дежурство.

Алекс глядела на Джейкоба и думала о его здоровой, трезвой жене, в животе которой жил здоровый, крепкий малыш. Она, наверно, гадает, куда подевался ее муж.

– Возможно, мы еще продолжим, – сказала она. – Оставь мне свой номер, и я вызову тебе такси.

Сегодня я проснулась, а Боб сидит у меня на постели. Я сразу догадалась, еще до того, как он заговорил. Он тяжелый: вся кровать просела, словно лодка, которую подхватило большой волной.

Наверно, ему приснился кошмар или что-то типа того, потому что он нес какую-то бессмыслицу. И голос был такой булькающий, каким он начинает разговаривать, когда у «Вест Хэма» дела на поле идут плохо или очередной его старичок-клиент откидывает коньки. Хотя нет, голос был даже хуже: словно он набил рот маринованным луком, и слова не могут выбраться наружу.

– Эми, дочка, – сказал он, но я почему-то ничего не ответила. Потом он очень долго молчал; я бы даже решила, что он ушел, если бы кровать так не прогибалась.

Наконец он выговорил на одном дыхании:

– У меня плохие новости насчет мамы, малыш.

Вместо «малыш» у него всегда выходит «мылыш», и мне сразу представляется кордебалет из кусочков мыла, которые отплясывают, выбрасывая ноги вверх, как в кабаре.

В общем, он сказал, что в последнее время маме стало хуже и она сражается изо всех сил. Вот тут я и поняла, что он что-то напутал. Я же знаю – с мамой все в порядке. Она даже работу ни разу не пропускала по болезни! На моей памяти, конечно. К тому же мы только в прошлые выходные ходили с ней по магазинам в Камдене [5]. У меня уже язык отсох ее уговаривать; она давно обещала меня туда свозить, и вот мы наконец сели в поезд и отправились. Я, точно маленькая, сидела, прижав нос к стеклу, и оно все запотело. Мама была как на иголках – Лондон на нее всегда так действует. В тот раз она постоянно прижимала к груди сумку. А когда мы вышли из поезда и сели на метро, она не трогала поручни, потому что на них полно микробов.

В метро было ужасно круто. Мне дико понравились шум, и запахи, и все эти люди вокруг. Народ со всех концов света, одеты и обуты кто во что горазд; говорят на языках, которых я никогда не слышала. Были даже уличные музыканты – играли песни шестидесятых и семидесятых, от которых тащатся мама с Бобом, но маму, похоже, и это не успокоило. Думаю, это место больше для молодых. Хотя мама, конечно, еще не очень старая; она, по-моему, моложе мам моих друзей. Надеюсь, что не стану такой же нервной, когда мне перевалит за тридцать.

Мы вышли из станции «Камден-таун» и пошли в сторону шлюза. Мама все время озиралась и отшатывалась от каждого встречного. К счастью, никто, похоже, не обижался. Когда я вытащила кошелек, чтобы пересчитать деньги, у нее чуть инфаркт не случился. Я уже решила, что в следующий раз поеду с Дженни или Бекки. Родителям скажу, что собираюсь погулять денек в Танбридж-Уэллсе, и вперед. Камден – для молодых!

Я там в разных палатках накупила джинсов секондхенд. Очень классных. И еще взяла пару футболок. Одна – с Джарвисом Кокером, как будто его Энди Уорхол нарисовал. А другая – офигенная маечка со Smashing Pumpkins. Не то чтобы они мне безумно нравились, просто я сейчас пытаюсь сместиться больше в сторону рока. И потом, их альбом «Siamese Dream» местами очень даже ничего.

Еще я набрала маленьких заколочек, чтобы закрутить волосы в такие же рожки, как у Бьорк. Дома потом показала маме картинку, которую вырезала из «Селекта», и мы попытались вместе это воспроизвести. Но у меня, похоже, слишком длинные волосы.

Я всегда знала, что хочу жить в Лондоне. Хотя раньше он был для меня таким городом-сувениром. Красные автобусы, Букингемский дворец, Оксфорд-стрит и все такое. Понятно было, что все это имеет мало отношения к реальной жизни. Теперь вот картина немного прояснилась.

Я поступлю в Лондонский универ. Первый год буду жить в общаге, а потом найду друзей, с которыми можно будет вместе снять квартиру, и мы переедем в Камден. Возможно, я все еще буду с Джейком, и тогда мы с ним поселимся вдвоем. Но в глубине души я чувствую, что он по-прежнему будет торчать в Эденбридже под маминым крылом. Хотя, может, зря я так про него; посмотрим.