Холли Седдон - Постарайся не дышать

Каролина поморщилась.

– А дальше одно зацепилось за другое, и понеслось, – продолжала она. – Я знаю, что это уже клише, и на самом деле терпеть не могу это выражение, но в данном случае лучше не скажешь. Он пересел на мое сиденье и придвинулся вплотную. Он казался таким симпатичным и так открыто улыбался… у меня вообще никаких подозрений не возникло! А еще у него рост был какой-то необыкновенно высокий. Точные цифры, конечно, не скажу, но он был явно намного выше меня. И намного сильнее.

– Он о себе что-нибудь говорил? Хоть какие-нибудь детали упоминал, пусть даже самые незначительные?

– Я помню, сначала мы говорили о работе. Я сказала, что работаю в магазине. А он ответил, что хочет помогать людям. Теперь-то я понимаю, как по-дурацки это звучало, но тогда я была еще совсем молоденькая и решила, что он, наверно, хороший человек. У него с собой была выпивка – бутылка виски в кармане куртки. И это меня окончательно покорило. Мы начали обжиматься еще в автобусе. Я тогда, помню, подумала, какой же он нежный и ласковый… – На глаза у Каролины навернулись слезы. – Мне было безумно приятно, что со мной так обращаются. И я посчитала, что это невероятно щедро с его стороны – поделиться со мной выпивкой. Потом мы вышли из автобуса, и на улице я вдруг поняла: мы совсем не там, где я думала. Свежий воздух меня, наверно, немного протрезвил; я сообразила, что все это не очень хорошая идея, и попросила его проводить меня домой.

– А он что?

– А он сказал: «Нет, Шарлотта, нам надо закончить начатое». Спокойно так.

– Я ни в коем случае не хочу тебя упрекать, но… ты не пыталась убежать?

– Я боялась, что это будет выглядеть глупо, – слабо усмехнулась Каролина. – Я даже не знала, в какую сторону бежать. И чувствовала себя неудобно из-за того, что сначала вроде бы согласилась, а потом передумала. Я принялась извиняться. Сказала, что мне очень жаль, но я должна идти. И тут он на меня набросился…

– Ничего, ничего, не торопись.

– Я не могу точно сказать, как именно он это сделал: было слишком темно. Я лишь поняла, что он гораздо более ловкий и сильный, чем казался на первый взгляд. В следующую секунду я уже лежала на земле, а он связывал мне сзади руки. Было очень больно. И я крикнула: «Не надо, я сделаю как ты хочешь!» И потом еще: «Я все сделаю, только не делай мне больно». Но он только засмеялся. Потом стянул с меня джинсы и залез сверху. Похоже, ему нравилось, что я вырываюсь. И я решила дергаться сильней, чтобы он быстрее кончил.

– О боже… – вырвалось у Алекс.

– Я понимаю. Логика немного странная, но это сработало. Все закончилось очень быстро. Он сказал, чтобы я не двигалась с места, а то он догонит меня и убьет. И я поверила. – Каролина глубоко перевела дух. – Он положил руки мне на горло и держал их там довольно долго. Не душил меня, ничего. Потом освободил мне руки и исчез. Я слышала, как он идет прочь и под его весом трещит папоротник, и мне было страшно даже голову поднять. Но я услышала шум мотора.

– Шум мотора? Ты сказала об этом полиции?

– Вроде да. Звук был очень близко. Либо его кто-то ждал, либо он оставил там свою машину. Может, это и случайное совпадение, но я не представляю, кому и что понадобилось бы там в такую поздноту.

Алекс снова подумала про Тома и Грэхема. Может ли такое быть, что преступников двое? А она все это время разыскивала одного… Помнится, Мэтт говорил, что это очень маловероятно; но маловероятно не значит невозможно.

– Ужасно, через что тебе пришлось пройти, да еще без поддержки. И в таком юном возрасте. Сколько времени ты там провела?

– Всю ночь. Я даже немного поспала. Скрючилась под большим деревом, в гуще папоротников, как какой-то Маугли. Когда взошло солнце и послышался шум машин, я встала и побрела к дороге. Ловить машину было слишком страшно: я боялась, что там окажется он. Что он решит меня проверить. В общем, я кое-как добралась до дома и потом несколько часов просидела в ванне, пытаясь придумать, что мне теперь делать. Спросить совета было не у кого. Я бросила монетку и решилась идти в полицию.

Когда я пришла в участок, меня просто колотило, – продолжала она. – И я чувствовала себя совсем больной. Абсолютно измотанной. И никак не могла согреться. Вид у меня, наверно, был тот еще… С волос текло, макияж по всему лицу размазался. Дежурный на меня глянул – и повел в какую-то маленькую комнатку, принес полотенце для волос и чай, но я не смогла его выпить: руки так тряслись, что все проливалось.

– Хорошо, что о тебе там все-таки хоть как-то позаботились.