Вероника Орлова - За зеркалами

Мне кажется, я мог бы любоваться ею вечно. Ею вот такой, расслабленной, с лежащей на моих коленях головой. Пряди волос упали на высокий лоб, и я осторожно ласкаю их пальцами, вздрагивая от каждого прикосновения к её коже. Шёлковая, нежная и в то же время будоражащая самые грязные фантазии о том, каково будет сминать её в порывах страсти. Нет, я не боюсь разбудить её, как-то привести в чувство прямо сейчас. Я уже успел вколоть ей дозу снотворного. Красивая моя Ева. Настоящая спящая красавица. Жаль, что мне не стать тем принцем, который разбудит тебя поцелуем. Наши сказки перемешались, маленькая. Когда ты откроешь глаза, ты увидишь не принца, а чудовище…а возможно, и два. А ты их откроешь. Мне надоело просто смотреть на тебя. Мне надоело делить тебя с кем бы то ни было. Глупенькая…какая же ты глупенькая. Зашла на территорию, выхода из которой нет. Впрочем, здесь вообще ничего нет и не будет для тебя. Только ты и я. Всё остальное оказалось по ту сторону этих стен.

Практически заставить себя усадить её на пол, накинув на плечи моё пальто. Какая же она хрупкая, фарфоровая, словно ненастоящая. И как же сладко будет ломать её. Ломать долго и с наслаждением, чтобы затем скрупулезно собирать самому. Осколок к осколку. Воедино. До тех пор…на самом деле я и сам не знал, до каких пор. Да и не имело это значение. А что, да, имело — это понимание, что сейчас она целиком и полностью моя, и только я решаю, насколько долго и какими способами она будет принадлежать мне.

Последний взгляд на умиротворённое, но слегка бледное лицо, и тщетная попытка подавить в себе волну похоти, обрушившуюся при виде неё, такой беспомощной и в то же время безумно соблазнительной в этом бессознательном состоянии. Нужно выходить отсюда. Нужно отдать распоряжения по моей Еве Рози, а после ехать в номер Криса. Игра поменяла своё направление и выдвинула новые условия, с которыми я не согласен…но в любом случае приму. Приму, чтобы после выдвинуть свои собственные. Те, от которых взвоют все остальные участники этой долбаной игры.

Я нашёл Рози в её комнатке. Как обычно сидящей за столом с чашкой уже давно остывшего чая. Беглый осмотр позволил различить на куче тряпья кряхтящего Мэнни. С виду — беспомощный старик, обидеть которого, убить одним ударом не составит большого труда взрослому человеку. А на самом деле — едва ли не самая отъявленная тварь из тех, что я когда-либо встречал в своей жизни. Один из тех, кого я с удовольствием отправил бы на тот свет, предварительно здорово поиздевавшись над его тщедушным старым телом. И таких желающих, как я, нашлось бы с десяток, не меньше. Что его до сих пор спасало? Вот эта изуродованная им же женщина, сумевшая нагло пролезть в души ко многим, и за каким-то хреном продолжавшая защищать его от любого косого взгляда.

Увидела меня, встрепенулась. Тут же с трудом, но встала и, строго посмотрев на своего сожителя, вышла ко мне, закрыв занавеской нас от глаз муженька.

— Ну что? — Рози шепчет, не желая быть услышанной кем бы то ни было.

— Всё отлично. Ты справилась, Роз. Присмотришь за ней, пока я не приеду. Никого больше не впускать туда. Вообще никого.

— Кормить-поить?

Усмехнулся, думая о том, что моя чертовка, скорее, выплеснет похлёбку в лицо старухе, чем согласится добровольно поесть. Но тем не менее утвердительно кивнул.

— Никаких разговоров, просто следи за ней в моё отсутствие.

Обиженно надула губы, задрав подбородок кверху. Совсем как сама Ева, только у моей девочки в этот момент обычно глаза метали самые яркие, самые смертельные молнии, каждая из которых сулила мучительную и долгую смерть. Отметил про себя это автоматически, думая о том, что просто Рози точно не будет. Как, впрочем, и мне. Но я и не хотел просто. В подобном я побеждал каждый день. Нет, меня вело только от мысли о том, что этот вызов будет архисложным и бескомпромиссным.

И только хотел выйти, услышал за спиной тихое и серьёзное:

— Доиграешься, мальчик. Ой, доиграешься.

— Ну ты же знаешь, как я игры люблю.

Шагнула ко мне.

— Выбери другую игрушку. Их у тебя сотни. Оставь эту. Накличешь беду на нас из-за этой высокородной. На всех накличешь. Натан, — неожиданно обхватила тёплыми морщинистыми руками мои ладони и внимательно в лицо смотрит, сжимая трясущимися, похожими на жёсткие прутья пальцами, — на себя, на нас наплевать, ты о брате подумай, о деле его. Не променяй его на девку. Всё равно твоей не станет никогда. В полном смысле этого слова. В том смысле, в котором ты так сильно хочешь.