Тесс Герритсен - Двойник [litres]

– Может, вам все-таки стоит увидеть это. Вам необходимо знать, с кем мы имеем дело.

Маура проследовала за ней в кухню и остановилась в дверях, оцепенев от ужасного зрелища. Ее коллега доктор Костас склонился над трупом. Он озадаченно взглянул на Мауру:

– Я не знал, что ты приедешь.

– Я здесь по другому поводу. Мне просто нужно посмотреть… – Она уставилась на Теренса Ван Гейтса и с трудом сглотнула.

Костас поднялся:

– Он скончался в одно мгновение. Никаких ран, свидетельствующих о сопротивлении. У жертвы даже не было шанса постоять за себя. Один разрез, от уха до уха. Убийца подошел сзади. Удар нанесен слева, пересекает трахею и опускается чуть ниже справа.

– Убийца-правша.

– И очень сильный. – Костас нагнулся и аккуратно запрокинул голову жертвы, показывая зияющую рану, в которой посверкивал хрящ. – Тут разрезано почти до позвоночного столба. – Он отпустил голову, и края раны вновь сомкнулись, словно в поцелуе.

– Казнь, – пробормотала Маура.

– Очень похоже.

– Вторая жертва… в гостиной…

– Его жена. Она скончалась в реанимации час назад.

– Но со второй жертвой ему повезло меньше, – заявила Риццоли. – Мы полагаем, что убийца сначала расправился с мужчиной. Возможно, Ван Гейтс ожидал визита. Может быть, даже впустил его в кухню, рассчитывая на деловой разговор. Но никак не ожидал нападения. Мы не видим следов борьбы. Он повернулся спиной к убийце, и его зарезали, как ягненка.

– А жена?

– С Бонни все было по-другому. – Риццоли опустила глаза на Ван Гейтса, на крашеные пучки пересаженных волос, символ стариковского тщеславия. – Я думаю, Бонни случайно попалась. Она вошла в кухню и увидела кровь. И своего мужа на полу с перерезанной шеей. Убийца здесь же, еще с ножом в руке. Работает кондиционер, все окна плотно закрыты. Двойные рамы для надежной звукоизоляции. Вот почему наши ребята, дежурившие на улице, не слышали криков. Если она вообще успела крикнуть.

Риццоли повернулась к двери, ведущей в коридор. Остановилась, словно сама погибшая показалась на пороге кухни.

– Она видит, как убийца надвигается на нее. Но в отличие от мужа оказывает сопротивление. Все, что она может сделать, – это схватиться за лезвие ножа. Оно прорезает ей ладонь, вспарывая кожу, сухожилия, добираясь до кости. Порез настолько глубокий, что артерия тоже повреждена.

Риццоли указала в коридор.

– Она убегает туда, рука ее кровоточит. Он преследует ее, настигает в гостиной. Но даже там она продолжает бороться, пытается перехватить нож руками. Он наносит еще один удар, на этот раз в горло. Рана не такая глубокая, как у мужа, но тоже достаточно серьезная. – Риццоли взглянула на Мауру. – Она была еще жива, когда мы нашли ее. Вот как близко мы подобрались к нему.

Маура уставилась на Теренса Ван Гейтса, распластанного на полу возле кухонного шкафа. Подумала о маленьком домике в лесу, где родилась отвратительная связь между братом и сестрой. «Связь, которая не оборвалась до сих пор».

– Помните, что сказала Амальтея в день вашей первой встречи? – спросила Риццоли.

Маура кивнула. «Теперь ты тоже умрешь».

– Мы обе решили, что это бред сумасшедшей, – произнесла Риццоли и вновь посмотрела на Ван Гейтса. – Сейчас уже ясно, что это было предупреждение. Угроза.

– Но почему? Ведь я знаю не больше того, что знаете вы.

– Может, это связано с тем, кто вы, доктор. Дочь Амальтеи.

Холодок пробежал по спине Мауры.

– Мой отец, – тихо произнесла она. – Если я действительно ее дочь, тогда кто мой отец?

Риццоли не было нужды называть имя Элайджи Лэнка; все было и так понятно.

– Вы – живое доказательство их союза, – подытожила Риццоли. – Половина вашей ДНК принадлежит ему.

Маура заперла входную дверь на засов. Постояла, вспоминая Анну и многочисленные замки и цепочки в маленьком домике в Мэне. «Я превращаюсь в свою сестру, – подумала она. – Скоро начну баррикадировать двери или сбегу в другой город и сменю имя».

Сквозь задернутые шторы просочился свет автомобильных фар. Она выглянула в окно и увидела полицейскую машину, проезжающую мимо дома. На этот раз это не бруклинская полиция, а Бостонское управление. «Должно быть, Риццоли постаралась», – подумала она.

Маура отправилась в кухню и приготовила себе коктейль. Сегодня не хотелось возиться, смешивая привычный «космополитен», – просто апельсиновый сок, водка и лед. Она села за стол и принялась потягивать коктейль. Пить в одиночку, конечно, нездоровый признак, ну и черт с ним. Ей необходима анестезия, нужно прекратить думать о том, что она видела сегодня. С потолка доносилось шипящее дыхание кондиционера. Сегодня все окна закрыты, все надежно заперто. Стакан с коктейлем холодил ей пальцы. Она поставила его на стол и посмотрела на свою ладонь со слабым румянцем капилляров. «Неужели в моих жилах течет их кровь?»