Джонатан Келлерман - Дочь убийцы

У нее ничего не вышло. Руки отказывались повиноваться.

Парализована? Неужели Спорн, сжимавший ее шею, повредил спинной мозг?

Но вот правая рука лежащей на столе женщины задрожала. Потом левая. В онемевших руках восстанавливалось кровообращение.

Лили принялась одергивать платье, но Грейс успела увидеть истерзанные ягодицы, покрытые маленькими кровоточащими царапинами – следами от ногтей. Несколько засохших корочек были содраны. В тех местах, где ран не было, кожа имела лиловый оттенок. Из свежих царапин сочилась кровь. Ее тонкая струйка стекала также из раны на левом бедре.

Жертва попыталась приподняться, но не смогла. Блейдс шагнула вперед, чтобы помочь ей.

Внезапно лицо Лили изменилось.

На нем отразился ужас. Губы женщины зашевелились, а глаза часто заморгали – Грейс и не предполагала, что такое возможно.

Лили изогнула шею. Указание.

Предупреждение.

Что-то за спиной ее спасительницы.

Слишком поздно.

Боль вспыхнула в двух местах, в пояснице и в шее – с нее попытались сорвать лыжную маску. Она успела податься вбок, но все равно упала, проехавшись лицом, коленями и локтями по холодному твердому полу теплицы. «Глок» выпал из ее руки и с грохотом покатился вправо от стола, где теперь сидела Лили, закрыв рот ладонями и всхлипывая.

Наряд Лару сказал Грейс, что она не допустила ошибки, – ей просто не повезло.

Черный шелковый халат с красными стегаными лацканами – на голое тело, неплотно стянутый поясом.

От сильного удара полы халата распахнулись. Тело Диона было крепким, загорелым, рельефным – совсем не таким, как у Спорна. С близкого расстояния Блейдс получила возможность рассмотреть его лицо. Тот же испорченный мальчишка, который тогда появился на ранчо.

Более жесткий и грубый, но такой же красивый. Те же глаза, бесстрастные, но внимательные. Оценивающие.

Несмотря на некоторую растерянность, причиной которой стала огромная туша Спорна, он не утратил уверенности в себе и продолжал по-волчьи улыбаться.

Выражение его лица – смесь расчета и жестокости. Решительность и жажда уничтожения, как у охотника, поймавшего в прицел дичь.

Грейс заставила себя не смотреть на «Глок», в то же время пытаясь понять, как далеко он отлетел. Можно ли до него добраться, если точно рассчитать движение? Сомнительно. Или все равно стоит попробовать?

Дион Лару фыркнул. С его губ слетел низкий булькающий звук. А потом он вытянул руки и, усмехаясь, двинулся на Блейдс. Его грудные мышцы сокращались, гениталии раскачивались.

Эрекция – возбудился, предвкушая кровь.

– Цыпочка! – прорычал мужчина. – Ты что, сдурела?

Он рассмеялся, и этот смех был похож на ржание жеребца. Пальцы одной его руки сжались в кулак, и теперь Грейс заметила в другой руке маленький красный тюбик с едва видимой надписью «любовь».

Личный тюбик смазки. Босс пришел присоединиться к вечеринке.

Теперь Лару предвкушал развлечение другого рода.

Его голая нога резко дернулась вперед, как в «Парке Острова обезьян», когда он пнул свою жену, только гораздо сильнее, и врезалась в ребра Блейдс. Охнув от боли, та услышала, как в боку у нее что-то хрустнуло.

Перекатившись вправо, она потянулась за «Глоком».

Дион, предвидевший это движение, ударом ноги отбросил пистолет, наклонился и попытался снова достать Грейс вытянутой ногой – она вспомнила, что похожий удар показывала ей Шошана, когда обучала боевым искусствам.

Отпрянув, Блейдс уклонилась от удара. Ее противник зарычал, склонился еще ниже и бросился на нее, но вместо того, чтобы ударить, сделал обманное движение сначала в одну сторону, а потом в другую.

И выпрямился, держа в руке «Глок».

– Тупая сука… Кто ты, черт возьми?

Мощная эрекция.

– Может, сначала прикончишь Уолтера? – отозвалась Грейс.

Ничего особенного, не бог весть какая хитрость, но это сбило Диона с толку, потому что он думал, что Спорн мертв, – и Спорн действительно был мертв. Тогда о чем эта тупая сука… Лару понял, что его провели, и с ревом бросился на женщину.

Но Грейс хватило секунды, которая ему потребовалась, чтобы собраться с мыслями. Она сунула руку в другой нижний карман куртки, что оказалось не так просто, поскольку доктор была правшой, а карман находился слева, но других вариантов у нее все равно не было. Выхватив маленькую «Беретту» левой рукой, она быстро переложила пистолет в правую и прицелилась.

– Проклятая сука! – прорычал Лару.