Джеймс Хэйзел - Поденка

– Верно. Но не говори мне, будто ты веришь в это дерьмо, идиот.

Он усмехнулся:

– Тогда почему бы нам не сходить и не убедиться в твоей правоте?

Они миновали еще одну дверь, прошли по тускло освещенному коридору, поднялись по парадной лестнице на балкон над сценой. У распашных дверей Майлз остановился. Оттуда доносился гул голосов. Представление еще не началось. Вероятно, Джорджи и Хейли все еще живы, но у Приста голова шла кругом. Нужно тщательно все обдумать.

– Последний шанс, Майлз, – сказала Джессика.

Похоже, ее слова позабавили брата.

– Ты всегда была тупой стервой, Джессика. Мне плевать, присоединишься ли ты к нам с матерью, но это у тебя в крови. – Он грубо притянул ее к себе и прошептал: – Ну же, признайся, тебе ведь хочется посмотреть, как будет мучиться эта сучка.

Прист почувствовал, как стоящая рядом с ним Джессика задрожала от страха.

Майлз провел их на балкон. Толпа людей в капюшонах перед ними склонилась над перилами, чтобы лучше видеть, толкаясь и аплодируя. Шум стоял оглушительный. «Если бы ад существовал, то, проходя в его ворота, мы бы чувствовали себя примерно так же», – подумал Прист.

Майлз провел их позади толпы, которая выросла вдвое, с тех пор как Прист был на балконе в прошлый раз. На стенах висели телеэкраны: они демонстрировали Люсию Эллиндер, стоящую на сцене и кланяющуюся публике.

– Друзья! – Ее слова почти полностью тонули в гуле толпы. – Добро пожаловать. Добро пожаловать!

Прист повернулся направо. Майлз ткнул пистолетом ему в ребра. Слева от него Джессика, не отрываясь, смотрела на экран. Она взяла Чарли за руку. Он сжал ее ладонь и почувствовал ответное пожатие. Она отвернулась от экрана. В глазах ее стояли слезы. Люсия на экране продолжала что-то говорить, но Чарли не слышал ее слов. Гудение толпы тоже стихло, как будто доносилось из-за закрытых дверей.

Только не сейчас, прошу тебя, Господи, только не сейчас… Он уходил все дальше в свой собственный туманный мир.

Прист смотрел на действо, разворачивающееся перед ним. Он видел себя самого, стоящего среди безликих призраков, которые раскачивались из стороны в сторону в такт нестройной игре невидимого оркестра. Они мерно двигались, словно загипнотизированные каким-то источником энергии, находящимся на другой стороне зрительного зала. Прист видел свою руку, сжимающую что-то теплое и успокаивающее, и понимал, что если разожмет пальцы, то, наверное, потеряет это навсегда.

Внезапно толпа начала каскадом схлопываться внутрь. Некоторые из призраков падали на пол, другие топтали их. Шум сделался еще громче. Поднялась паника, слышались вопли. Толпа начала распадаться на части, разрезанная кричащими мужчинами и женщинами в полицейской форме с тяжелыми автоматическими винтовками на плечах.

– Полиция! Всем на пол! На пол!

Прист попятился. Хотя его охватило оцепенение, шум казался ему невыносимым. Хотелось лечь, свернуться в клубок и забыть обо всем, но кто-то держал его за лацканы, прижимая к стене.

– Прист!

Он встряхнулся. Здесь и сейчас.

– Прист!

– Джессика? – Он заморгал и вернулся к реальности.

– Прист! Майлз – он пошел туда!

Чарли увидел, как Майлз скрывается за замаскированной обоями дверью, на которую указывала Джессика. Он оттолкнул двух зрителей в капюшонах, пытающихся сбежать, и они повалились на пол, а Чарли распахнул дверь.

И побежал по темному коридору, такому узкому, что с трудом удавалось пробираться. Свет сюда проникал только через трещины в стенах. Дом старинный, и здесь наверняка полным-полно тесных проходов, отделяющих хозяев от слуг, один мир от другого.

Прист бежал сквозь полумрак, подгоняемый темной энергией, которая копилась в нем всю последнюю неделю. Он слышал, как впереди, спотыкаясь и тяжело дыша, бежит Майлз. Расстояние между ними сокращалось.

Свернув за угол, Чарли оказался перед лестницей, уходящей вверх, в темноту. Над головой слышался стук шагов и прерывистое дыхание.

Прист уже приготовился взбежать по лестнице вслед за Майлзом, когда сверху прозвучали два выстрела, и от деревянных ступенек полетели щепки, вырванные пулями, которые пролетели в нескольких футах от Приста. Он остановился, обдумывая следующий ход.

Где-то сверху послышался женский крик.

Не обращая внимания на опасность, Прист бросился бежать, перескакивая через ступеньки.

– Джорджи! – крикнул он.

– Чарли!

Ее голос доносился издалека и был приглушен. Добежав до конца лестницы, Прист распахнул еще одну дверь и вместо еще одного прохода для слуг оказался под порывистым ветром и проливным дождем. Ледяные струи, хлещущие в лицо, остановили его, на миг он потерял ориентировку, потом пошел по поросшей мхом крыше.