Джеймс Хэйзел - Поденка

Люсия вновь кивнула.

– Рен начинал нам мешать, но его убийство не решило бы наших проблем, ведь на его место просто назначили бы кого-то другого. Нам надо было пустить следствие по ложному пути и развязать Майлзу руки.

– Однако в итоге вы все равно убрали Рена, когда прознали, что база данных с именами членов клуба «Поденка» попала к нему.

– Я не понимаю… – Джессика смотрела на Приста, взглядом умоляя объяснить ей, что к чему.

Будь осторожнее в своих желаниях, Джессика.

Чарли продолжил, по-прежнему обращаясь к миссис Эллиндер:

– Инсценировка убийства Майлза давала вам еще одно преимущество – так вы получали возможность подобраться ко мне. Вы хотели получить флешку обратно, а также выяснить, что мне известно. В первый раз Майлз не справился с задачей, и тогда вы убили подставное лицо, подкинув на место преступления мою визитку. А потом убедили своего мужа нанять меня для расследования убийства Майлза. Джессика же должна была следить за мной. Мне предстояло попасть в ваши сети, а у МакЮэна появился бы шанс забрать у меня флешку с именами – именно ради этого он и раздобыл ордер на обыск моего офиса.

– Браво, мистер Прист! – Люсия опять захлопала в ладоши.

– Но зачем было втягивать в это дело меня? – не поняла Джессика.

– Ради твоей инициации. Ради того, чтобы ты открыла для себя тот великолепный ужас, который тебе предстоит унаследовать. Твоя мать уже все сказала – это твоя судьба, твой дом. Этот клуб – часть твоего наследства. Как Ева передала свое дело дочери, так и твоя мать передаст его тебе. Тебе предстоит стать ее ученицей. Ты – следующая Поденка.

Джессика замотала головой.

– Это безумие, – прошептала она.

Люсия Эллиндер протянула руки к дочери:

– Неужели ты не видишь, чего мы достигли, Джессика? Дело Курта Шнайдера живет.

– Вы мучаете людей. Ради забавы.

– Мы живем , Джессика. Через страх мы переосмысливаем наши отношения с Богом. Достигаем высшей цели. В этом доме мы обретаем власть и контроль. Только представь себе – мы добились прямого контакта с ним – с Творцом.

– Люди платят тебе . Чтобы посмотреть, как ты мучаешь людей.

– И эти деньги позволяют нам поддерживать такой образ жизни, к которому ты привыкла. Не забывай об этом. Бизнеса твоего отца было бы для этого недостаточно. Но дело не в деньгах. Дело в Поденке. В эволюции .

Джессика закрыла лицо руками.

– Я не понимаю.

– Зато это наверняка понимаете вы, мистер Прист, – сказала Люсия.

– Можно было бы назвать это очередным безумным культом смерти, – проговорил Прист. – Но такое объяснение прозвучит слишком упрощенно. Вы сказали, что все дело в эволюции, что само по себе нелепо, когда речь идет о Боге.

Люсия улыбнулась:

– Продолжайте.

– Вы верите, что приближаетесь к Богу, возможно, даже видите его, благодаря немыслимым страданиям другого человека. Это похоже на ритуальный секс, но если при таком обряде контакт с Богом достигается во время оргазма, то вы достигаете его через боль и страх.

– Я еще никогда не слышала о таком сумасшествии, – прошептала Джессика.

– Идея принесения в жертву людей, чтобы умилостивить какого-то бога, существовала в человеческих умах со времен первобытных цивилизаций, – заметил Чарли. – В каком-то смысле ваши представления есть эволюция этой идеи. Именно этого и пытался достичь Курт Шнайдер.

– Этого быть не может…

– Проснись! Это твое наследие, дочь! – Внезапно разъярившись, Люсия двинулась к Джессике.

Чарли лихорадочно соображал. Шансы спасти Джорджи и Хейли таяли с каждой секундой. До Майлза ярдов двадцать, может, меньше, и у него пистолет. Ему достаточно быть даже весьма посредственным стрелком, чтобы попасть в Приста.

Вдалеке зазвонил звонок. Никто не двигался. Затем по окнам круглого зала застучал дождь, сначала тихо, потом все громче. Вот и все. Время вышло.

– Хватит, – объявила миссис Эллиндер. – Идем со мной, Джессика.

Майлз поднял пистолет и сделал им знак пройти в одну из дверей на противоположном конце зала. Прист подумал о Джорджи и о том, что ее ждет. Когда Люсия скрылась за дверью, Прист взглянул на Джессику. Ее щеки горели, она выглядела измученной, но явно не собиралась сдаваться. Ни за что.

– Майлз, – быстро проговорила она, – ты хоть понимаешь, что ты творишь?

– То, ради чего я родился, сестренка.

– Ты родился не ради этой тьмы. Ради бога, открой глаза!

– Бог, сестренка? Я думал, ты атеистка.