Анна Мельдельштейн - Три слова

Приемную мать Влада зовут: Елена (она очень красива; точеная фигура, она словно статуэтка; даже ее голос звучит нежнее трели соловья), а отец – Дмитрий (очень высокий, теперь понятно в какого Антон; импозантный мужчина; не симпатизировать ему – невозможно).

Сидя за столом, мы разговорились. Оказалось, что Елена умеет играть на трубе. Я, конечно, играю гораздо хуже. Дедушка не успел научить меня всему. Но Елена… Я не слышала музыки прекраснее, чем в этот вечер. Моё восхищение не знало границ, и Елена решила в знак благодарности преподнести мне в подарок свою дорогую коллекционную трубу. Пришлось ущипнуть себя, чтобы понять – это не сон, Алиса. Больше не сон.

Вернувшись с ужина, я позвонила родителям и сказала, что остаюсь у Влада. Сколько можно? Да, по общественным меркам я еще мала и не могу принимать взвешенные решения. Но в этом году я оканчиваю школу, и могу уже поступить в колледж. Надеюсь стать историком или археологом. Это так интересно!

Влад включил какой-то дурацкий фильм. А я всё это время думала лишь о том, что могу принимать решения и могу жить своей жизнью, пускай и не такой взрослой, зато у меня есть Влад. Ему-то уже можно решать хоть что-нибудь в этой жизни в отличие от меня?

Если он не оттолкнет меня, значит, он и правда любит меня всем своим большим и хрупким сердцем. Я так чувствую и могу ответить ему тем же.

Наверное, никто в жизни никогда не будет со мной таким же, как он: нежным, трепетным, любящим, понимающим, смотрящим в глаза с такой силой, что нет желания отводить взгляд.

Сегодня он впервые сказал, что любит меня. Я не ответила. Потому что люблю его еще больше. Хотя откуда мне знать наверняка?

Утром пришел папа, накинулся на Влада и начал кричать. Я была сильно напугана, стояла, вжавшись в стену, и ревела. Единственное, что могло помочь – уйти, пока не стало гораздо хуже.

На ближайший месяц родители увезли меня на дачу. Спустя неделю я наконец-то смогла связаться с Владом и убедиться, что с ним всё в порядке.

– Прости, я не хотела, – жалостливо всхлипывая, говорила я, – прости меня. Если бы я только знала…

– Али, всё нормально, – немного подождав, пока я начну слушать, Влад продолжил, – скоро всё заживет. Я поправляюсь.

– Что сказал Антон и родители?

– Ничего. – Соврал Влад, будто это могло как-то сделать этот момент менее неприятным.

– Хорошо…

– Когда ты приедешь? – Спросил Влад, прервав молчание.

– Нет даже предположений, они ничего не говорят.

– Я могу тебя забрать?

– Не нужно, может быть только хуже… Прости, мне нужно идти, они вернулись с прогулки.

– Я люблю тебя… – Нежно произнес Влад. От этого мне и правда стало немного легче, особенно, если представить, что сижу я взаперти и могу только открывать окно, дабы подышать свежим воздухом.

Я не считаю своих родителей монстрами, но иногда они бывают очень жестоки ко мне. Наверное, если бы у них был выбор: убить меня или оставить с Владом – первые вариант их бы полностью устроил. Понятия не имею, как у нормальных дедушек и бабушек могли вырасти такие дети. Эта чокнутость на религии на каком-то тайном генном уровне?

Дорогой дневник! Сегодня был прекрасный день!

Я предложила Владу поехать с ним в Лондон… И он согласился! Влад был очень удивлен, и мне показалось, что в его глазах промелькнули слезы.

Наконец-то он сможет поступить в свой институт искусств, а я попытаюсь встать на путь истории, как и хотела.

P.S.: Кто-то из домашних взял трубку, когда звонил Влад, но мне ничего не сказали.

P.S.S.: Кажется, всё налаживается.

Простите, я давно не писала.

Сегодня тааакое было!

В общем, мы с Владом поехали в зоопарк. Давненько там не были. Но у меня особого расположения духа как-то не произошло. Влад пытался меня подбодрить, поэтому купил мое любимое мороженое с манго и малиной.

Возможно, мне показалось, но я почти не видела там людей (экскурсоводы и сотрудники не в счет).

По большому счету мороженое я не доела, одна из обезьян у меня его решила забрать, а я не стала сопротивляться. Такой смешной и любопытной она была.

Я как всегда хотела поскорее переместиться к павлинам, но Влад что-то всё время тянул, это раздражало меня еще больше, чем то, что у меня нет настроения в такой чудесный день.