Нельсон Демилль - Реки Вавилона

«Конкорд» набирал скорость, подпрыгивая на рытвинах, с десяток мужчин и женщин вели яростный огонь с задних кромок крыльев. Алперн уцепился за покореженные стойки хвостовой части и стрелял вниз по ашбалам сквозь огромные клубы пыли, поднимаемые самолетом.

Несколько человек кричали с крыла Хоснеру, чтобы он поторопился, но Хоснер, казалось, не слышал их призывов. Израильтяне связали вместе несколько рубашек и бросили ему конец этой импровизированной веревки, чтобы он мог уцепиться за нее, но и на это он никак не прореагировал.

В хвостовом багажном отделении были собраны мужчины и женщины, пытавшиеся покончить жизнь самоубийством, и держали их там скорее для их же безопасности, чем в качестве наказания. Среди них находилась и Мириам Бернштейн. Она была близка к истерике, и Бет Абрамс пыталась успокоить ее.

Ибрагим Ариф сидел возле пролома в герметической перегородке. Глядя на землю, мелькавшую внизу, он сквозь клубы пыли заметил человека, бежавшего за самолетом. Ариф позвал молодого переводчика Иезекииля Раббата, который был назначен присматривать за собранными в багажном отделении израильтянами. Раббат пробрался к перегородке, высунул в дыру голову и автомат, держа его так, чтобы при стрельбе не задеть алюминиевые стойки. Он уже готов был открыть огонь, но узнал покрытого пылью босого мужчину в изорванной одежде.

— Это Иаков Хоснер!

Мириам Бернштейн протиснулась между тел, растолкала Арифа и Раббата и с удивительным проворством, так, что никто даже не успел среагировать, полезла в дыру в перегородке. Ариф ухватил ее за лодыжку, Раббат поймал за другую ногу. Мириам начала брыкаться, ей почти удалось вырваться, но на помощь подоспел Иаков Лейбер, и втроем они принялись втаскивать ее назад. Бет Абрамс набросилась на мужчин сзади и завизжала:

— Отпустите ее! Отпустите ее, если она хочет уйти!

Мириам вцепилась в стойки, которые поддерживали топливный бак № 11. Она кричала и отчаянно брыкалась, мужчинам не удавалось вытащить ее за ноги, но и Мириам не могла выбраться наружу.

— Иаков! Иаков! — кричала она хриплым голосом, глотая катившиеся по лицу слезы.

«Конкорд» увеличил скорость, и Хоснер отстал. Повернувшись, чтобы дать очередь по приближающимся ашбалам, он упал. Хоснер лежал в пыли и смотрел, как бело-голубой «Конкорд» исчезает в тучах песка. Вскинув руку, он помахал на прощание. Мириам Бернштейн была уверена, что он заметил ее, и помахала в ответ.

— Иаков! Иаков! — сквозь рыдания снова и снова повторяла она его имя.

Каждый раз, когда Бекер пытался выравнивать движение самолета с помощью уменьшения тяги одного или другого двигателя, самолет угрожающе замедлял ход, и Бекер снова давал полный газ. В результате этого «Конкорд» продолжал катиться вперед, но его здорово сносило влево. При таком движении могли слететь покрышки колес. Каждые несколько секунд Бекер оглядывался через плечо на Кана, пытаясь уловить какие-нибудь признаки жизни, но их не было.

Изредка он замечал появлявшихся из клубов пыли арабов, но по мере медленного разворота самолета они исчезали из поля зрения. Бекер намеревался достичь восточного склона, однако «Конкорд» двигался от него в противоположном направлении.

Еще несколько человек были убиты в пассажирском салоне, и у Бекера возникло такое чувство, что к тому времени, когда самолет остановится, он будет полон трупов. В воображении возникла картина: кровь струится на землю через дыры в фюзеляже. Но потом, неизвестно почему, возникла другая картина: все выходят из самолета через главную дверь и спускаются вниз по земляной насыпи. Все пассажиры в крови, глаза черные и пустые… все… сумасшедшие. Бекер почувствовал, как по лицу катится пот и трясутся руки. В каком-нибудь месте он должен добраться до склона холма. Уж лучше умереть у подножия, чем здесь.

В левое стекло кабины он увидел гребень западного склона. Интересно, что произойдет, если самолет нырнет с этого отвесного склона в реку? Развалится ли он при падении? Быстро погрузится в воду и все утонут? Выяснить это существовал лишь один верный способ. Бекер решил рискнуть. Он уменьшил тягу левого двигателя, правое крыло начало быстро поворачиваться налево. Потом включил левый двигатель на полную мощность и одновременно с этим отключил плохо работавший правый внешний двигатель. Теперь тяга с двух сторон уравнялась, и нос «Конкорда» был нацелен прямо на западный склон. Самолет двигался вперед. Оба двигателя завывали так, словно вобрали в себя весь песок в округе.