Игорь Берглер - Потерянная Библия

Ему предложили лучшие апартаменты в отеле, роскошную берлогу на верхнем этаже с видом на внутренний двор, но он выбрал номер над входом, с балконом и видом на парк. Здесь он пил по утрам кофе. Идеальное место, чтобы выкурить короткую кривую сигару «кохиба», которую он позволял себе каждый день, если чувствовал себя хорошо.

Вернувшись в номер, он вышел на балкон и долго смотрел на улицу, по которой периодически проносились машины. Заметил вдалеке старинную Часовую башню, самую высокую из тех девяти, что уцелели со времен Средневековья. Высотой двести десять футов, она была построена в начале тринадцатого века для защиты главного входа в город. И хотя казалось, что она находится очень далеко, Чарльз знал: если пройти коротким путем через парк и две узенькие улочки, окажешься на каменной лестнице, ведущей прямо к башне. Чтобы добраться до главной площади средневекового города, не нужно далеко обходить оживленные улицы, как поступало большинство туристов.

Часовая башня получила свое название из-за огромных часов, которые были вмонтированы в ее фасад примерно в 1650 году. Обрамляли хронометр деревянные статуи, изображавшие римских богов, подаривших свои имена дням недели на латыни: Martes, Mercuris, Jovis, Veneris, Saturnis и Solis — Марс, Меркурий, Юпитер, Венера, Сатурн и Солнце, т. е. вторник, среда, четверг, пятница, суббота и воскресенье. Но вместо того, чтобы представить в этом паноптикуме Luna Dies (или понедельник, день Луны), строители установили статую Дианы, богини охоты. И никто не знал почему.

Не существовало способа выяснить, каким образом его визитная карточка оказалась среди трупов на ступенях. Не зная, что за связь он ищет, профессор принялся размышлять о символах этого средневекового города.

Четырнадцать первых городских башен построили в Средние века как башни гильдий. Башни Рыбацкая, Ткацкая, Ювелиров, Златокузнецов, Слесарная и Бондарная были разрушены, хотя гильдии и не утратили свое значение. Столкнувшись с недовольством аристократии и церкви, они стали поднимать революции по всей Европе. И пусть внутри них действовали строгие правила, пусть они вели себя как мафиозные синдикаты и как трасты-монополисты (устанавливали такую цену на продукцию и услуги, какую им хотелось), гильдии все же стимулировали прогресс. Мелкая буржуазия образовалась из средневекового класса ремесленников и торговцев; банкиры и нотариусы породили буржуазию крупную. Гильдия каменщиков обеспечила появление франкмасонства, внесшего свой вклад во Французскую революцию и создание Соединенных Штатов Америки, равно как и в другие революции, которые прокатились по Европе в первой половине девятнадцатого столетия и в конце концов сделали неизбежным тот мир, каким мы знаем его сегодня.

Члены гильдий проводили торговые операции в те времена, когда немногие еще понимали, чем работа отличается от труда. Без них не существовало бы городов, крупных соборов, экономики и даже войн, а люди до сих пор ходили бы босиком. И, что важнее, члены гильдий были людьми свободными, хорошо образованными и активными. Гильдии и их члены стали предвестниками капитализма и появления среднего класса.

Чарльз написал солидную монографию об исторической важности гильдий и сложных взаимоотношениях между гильдиями и правящими кругами того времени. Он изучал их деятельность на территории всего континента, и в первую очередь в Италии, Франции, Польше, на землях Германии и Румынии. Расхаживая по своей комнате напротив центрального парка, он с благодарностью думал о том, как хорошо приняли его исследование, но какое бы отношение оно ни имело к его пребыванию здесь, Чарльз не видел его связи с реальной проблемой, которой ему необходимо было заняться сейчас.

Потушив сигару, он сел на кровать, пытаясь обдумать мизансцену, свидетелем которой его вынудили стать. Прокручивая в памяти каждый миг и каждую деталь, он начал подозревать, что послание было адресовано ему, но истинная его природа и мотив ускользали от него. Так профессор и задремал, не придя ни к какому выводу.

Проснулся он внезапно, словно от толчка, растеряно огляделся по сторонам. Потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. Солнце светило сквозь балконную дверь прямо на него. Чувствуя, что покрывается потом, он обвел взглядом комнату. Занавеска на небольшом окне колыхалась от легкого ветерка, словно движимая призраками. Чарльз посмотрел на часы. Четверть седьмого. Он проспал максимум полчаса.