Дэвид Балдаччи - Синяя кровь

– Он очень дальновидный человек, – сказала начальник отдела, Кармела, молодая латиноамериканка с прямыми темными волосами, одетая в юбку в складку, блузку и туфли без каблуков. – Он понимает суть.

– Надеюсь, я тоже ее понимаю, – сказала Мейс.

Они сидели в кабинете Кармелы, квадратной комнате десять на десять футов. В окне торчал ржавый и сломанный кондиционер. Мебель в комнате выглядела так, будто ее спасли из помойки, а компьютеру на столе было лет десять. Государственные деньги явно текли сюда совсем тонкой струйкой.

– Мистер Альтман упомянул, что раньше вы были копом, – сказала Кармела.

– Не пеняйте мне за это.

– Не собираюсь. Мой старший брат водит патрульную машину в Седьмом районе.

– Тогда у него хватает забот.

– Вы знаете этот район?

– Это была моя земля. – Мейс взглянула на пачку бумаг, которую держала в руке. – Здесь все имена?

– Да. Мы связались со всеми. Они будут ждать вас в то время, которое вы нам назовете. Когда вы позвонили сказать, что едете, я связалась с Алишей, она первая в списке. Она ждет вас через тридцать минут… – Кармела взглянула на Роя. – Вы похожи на адвоката.

– Мистер Кингман помогает мне в этом проекте.

Женщина оценивающе посмотрела на него.

– Вы когда-нибудь бывали в этих местах?

– Был в Шестом вчера ночью, если это считается.

– Зачем? – удивилась она.

– Искал развлечений. И нашел.

– Не сомневаюсь. Места, в которые вы собираетесь, немного грубоваты…

– Предположу, что именно поэтому мы туда и идем, – заметила Мейс.

– Насколько грубоваты? – решил уточнить Рой.

– Даже мой брат предпочитает не ездить туда на вызовы без поддержки еще пары машин.

Кингман обеспокоенно посмотрел на Перри.

– Правда?

– Спасибо, Кармела, – сказала та, потянув Роя за руку. – Мы будем на связи.

Они забрались обратно в «Хонду». Мейс прочла сводку и объявила:

– О’кей, Алиша Роджерс, мы идем.

Кингман заглянул в бумаги.

– Ей шестнадцать лет, а она уже мать трехлетнего ребенка?

– Не надо так поражаться. Мир «Оставь это Биверу» [39]давным-давно в прошлом.

Рой прочел адрес Алиши.

– Ты знаешь, где это?

– Ага. Середина Чириос-элли. Любишь «Чириос», Рой?

– Обычно без оксиконтина… И как же мы собираемся войти и выйти относительно целыми в район, куда предпочитает не соваться полиция?

– Поздновато спрашивать, не находишь?

– Уважь меня.

– Мы едем помогать людям, а не пинать их задницы. Это засчитывается.

– Правда? Мы просто скажем, что пришли помочь людям, и опасные моря расступятся? Вроде диснеевского мультика?

– Не замечала в тебе раньше цинизма…

– Это не цинизм. Я просто хочу вернуться вечером домой.

Улыбка Мейс потускнела.

– Не самая плохая цель.

Алиша жила в многоквартирном доме, больше напоминавшем разбомбленное здание в центре Багдада, чем жилье в нескольких минутах от здания Капитолия. Когда они въехали на заваленную мусором парковку, по которой сновали десяток тощих крыс, Рой нервно огляделся.

– Видно, я действительно слишком долго прожил в Джорджтауне. Мы еще не вылезли из машины, а я уже чертовски нервничаю.

– Рой, кроме богатой жизни, есть еще много других. Само собой, здесь совершается много преступлений, но большинство людей, живущих в этом районе, подчиняются закону, много работают, платят налоги и пытаются мирно растить своих детей.

– Я знаю, ты права, – смущенно произнес он.

– Однако же посматривай по сторонам. Достаточно одной пули, чтобы испортить самый лучший день.

– Тебе стоило остановиться на мирно растущих детях.

Они шли к зданию мимо мужчин и женщин, свернувшихся калачиком на низких кирпичных стенках, сидящих на разломанной детской площадке или стоящих в тени под узкими навесами здания. Все эти люди провожали пару взглядами до самых дверей дома. Мейс двигалась в хорошем темпе, но все время ощупывала взглядом сектора окрестностей, вглядывалась в каждую темную щель, которую они проходили. Рою казалось, что у Мейс выросли антенны, чувствительные к любой потенциальной угрозе.

– Слушай, неужели нам прямо сейчас грозит смертельная опасность? – спросил он.

– Она грозит тебе каждый день, едва ты просыпаешься.

– Спасибо за оптимизм.

– «Трава», «крэк», «эйч», «чириос», «мет», «окси», – на ходу перечисляла Мейс.

– «Траву» я чувствую, а остальное?

Мейс указала на землю, где валялись остатки пластиковых пакетиков, эластичные ремешки, соломинки, кусочки бумаги, раздавленные аптечные бутылочки и использованные шприцы.