Дэвид Балдаччи - Синяя кровь

– Даю слово.

– Хорошо, что вы больше не выступаете в суде.

– Это почему?

– Ваши способности вешать лапшу на уши недостаточно хороши.

Она повернулась и направилась к выходу из здания, а Рой понесся к лестнице.

Мейс ждала у входа в юридическую фирму.

– Какого черта у тебя случилось? – спросил он, когда она схватила его за руку и потащила внутрь. – Когда пришло сообщение, я еще разговаривал с твоей сестрой.

– Пошли.

Они поспешили к кабинету Роя.

Мейс подошла к окну, Кингман следом. Она указала в окно:

– Скажи, что ты там видишь.

Он посмотрел в темноту.

– Здания. Улицу. Злого начальника полиции.

– Думай о «Виагре».

– Что?

– Фиолетовый!

Рой наконец-то заметил большую фиолетовую вывеску на первом этаже здания напротив.

– «А-1 – Почтовые ящики»! Ключ оттуда?

– Молодец, просто гений. Пере-ключ-ить себя на А-?.. Ключ от А-1. И ведь прямо напротив окон.

– Наверное, она прикинула, что вывеска хорошо видна из моего окна, и текста в письме будет достаточно, чтобы я догадался. Я целыми днями смотрел в это дурацкое окно, – расстроенно сказал Рой. – А догадалась ты.

– Не переживай. Если б я не выглядывала в окно, чтобы увидеть, не лезет ли сестра на манер Кинг-Конга по стене за моей задницей, то никогда не заметила бы вывеску.

– Но теперь мы ничего не можем сделать. Ключ у полиции.

– Рой, ты меня разочаровываешь, – сказала Мейс, показывая ему ключ.

– Ты сделала копию?

– Разумеется, я сделала копию.

– Мейс, это подделка улик. Это незаконно.

– Теперь ты понимаешь, почему я заплатила тебе аванс? Чтобы ты не мог меня выдать.

– Из-за этого я могу потерять лицензию!

– Ну да. А может, ничего и не случится.

– Опять может?.. Мне не нравятся такие возможности.

– Отлично, тогда отсиживайся где-нибудь. А я завтра проверю ящик.

– Но ты же не знаешь, который ящик – ее.

– Рой, ты опять меня разочаровываешь.

– У тебя есть какой-то способ выяснить это?

– Всегда есть способ.

– К твоему сведению, твоя сестра явно не купилась на мой рассказ.

– Само собой. Вопреки распространенному мнению, начальником полиции крупного города не становятся глупые или легковерные люди.

– Мейс, а если она узнает, что ты самостоятельно занимаешься этим расследованием?

– Ну всегда остается самоубийство.

– Я серьезно.

– Слушай, я знаю, это рискованно и глупо, но у меня есть свои причины.

– Какие?

– Давай просто скажем, что когда я зашла в туалет, мне было явлено откровение. А теперь подбрось меня обратно к отелю. Мне нужно забрать байк.

– Ладно, я тоже не прочь прикорнуть.

– Я не сказала, что собираюсь лечь спать.

– И что ты будешь делать?

– Пока мы не можем добраться до ящика, мне нужно чем-то занять голову. Так что я собираюсь навестить старых друзей.

– В такое время?

– Лучшую свою работу они делают во тьме.

Рой несколько мгновений смотрел на нее.

– Мейс, ты больше не коп. Тебя больше не прикрывает значок. Эти банды опасны.

– Я думала, до тебя уже дошло, что я способна сама о себе позаботиться.

– Тогда я поеду с тобой.

– Нет. Меня они стерпят, тебя – нет. Тебя убьют.

– Не надо с ними встречаться. Это безумие.

– Нет, это мой мир.

Мейс сбавила скорость, потом остановилась. Она переоделась в туалетной комнате отеля, сменив комплект для «Кафе Милано» на потертые джинсы, кожаную куртку и любимую пару ботинок с железными носами, которую специально для нее сделал по уши втрескавшийся фэбээровец из Группы по спасению заложников. Мейс добралась сюда, пулей промчавшись по паре проспектов, второстепенным улицам и нескольким переулкам, которые прекрасно знала. Если хвост и был, сейчас она наверняка его сбросила. Перри подождала три минуты, потом развернулась и поехала в обратную сторону, желая убедиться. Никого. Она улыбнулась.

«Раз-два-три, хвост, навеки замри».

Мейс подняла щиток шлема и быстро огляделась. Эта часть округа Колумбия, куда ветер доносил речные запахи с Анакостии, не попадала на официальные карты района по простой причине: ограбленные, избитые или убитые приезжие – плохая реклама для туристической индустрии. Несмотря на новый стадион и попытки облагородить соседние районы, здесь были места, куда по возможности предпочитали не соваться даже «синие». В конце концов, и полицейским хотелось вечером вернуться домой к семье.

Мейс газанула и поехала дальше. Она знала, что здесь повсюду глаза, и прислушивалась, не раздастся ли громкое уханье или дружные крики: «Пять-о!» – таким способом здешний народ давал знать, что в городе «синие». Бандиты даже узнали, какими машинами без опознавательных знаков пользуется столичная полиция. Поскольку закупка автомобилей обходилась недешево, полиция держала их не меньше трех лет. Перед тем как Мейс отправилась в тюрьму, парк нераскрашенных машин сплошь состоял из синих «Шевроле Лумина». Каждый вечер, когда Мейс выезжала на улицы на своей синей тачке, она слышала уханье. В конце концов это так ее достало, что она начала брать машины напрокат и платить из собственного кармана.