Клер Макинтош - Позволь мне солгать [Litres]

– Дело в том… – Я смотрю на маму.

Я должна рассказать ему. Я не хотела втягивать его во всю эту историю, но я больше не могу лгать ему. Это несправедливо. Я прилагаю все усилия, чтобы передать эту мысль маме, и та делает шаг вперед, поднимая руку, словно пытаясь зажать мне рот и не позволить этим словам сорваться с моих губ.

– Я не была до конца честна с вами, говоря о том, почему я приехала в Истборн, – поспешно произносит она, прежде чем я успеваю произнести объяснение, которого Марк уже давно заслуживает. Мама смотрит мне в глаза: «Пожалуйста» .

Для меня это уже слишком. Я помогала маме собирать вещи, готовилась проститься с ней во второй раз, Мюррей Маккензи едва не обвинил меня в преступном сговоре…

А теперь еще и это.

Мне кажется, что все мои нервные окончания оголены, и каждое ее слово больно бьет по мне, словно электрический ток бежит по моему телу.

– Тогда вам лучше объясниться. Немедленно. – Марк перекладывает телефон из одной руки в другую, он уже готов звонить в полицию.

Холод в его глазах пугает меня, хотя я и понимаю, что он ведет себя так из-за волнения. Я забираю Эллу у мамы, тепло ее тела, ее вес успокаивают меня.

Мама смотрит на меня. Едва заметно качает головой: «Не надо» .

Я молчу.

– Я убегала, – говорит мама. – В прошлом году мой брак распался, и с тех пор я пряталась от своего мужа.

Я не свожу взгляда с Марка. Судя по всему, он верит маме, да и почему бы ему ей не верить? Тем более что это правда.

– Незадолго до Рождества он узнал, где я живу. Я не знала, куда бежать. И подумала, что, если я укроюсь здесь ненадолго…

– Вы должны были рассказать нам, Анджела. – Невзирая на содержащийся в этих словах упрек, тон Марка смягчился. Вероятно, многие его пациенты страдали – и до сих пор страдают – от семейного насилия; я никогда не спрашивала об этом, и Марк мне ничего не рассказывал. – Если вам казалось возможным, что он последует за вами сюда и вы подвергнете угрозе и нас тоже, вам следовало рассказать нам.

– Я знаю. Мне очень жаль.

– Насколько я понимаю, именно он бросил кирпич в наше окно?

– Я покупала билет на поезд онлайн. Должно быть, он взломал мой мейл, только так он мог узнать, куда я отправилась. В моем списке контактов только Кэролайн значилась как жительница Истборна.

Марк смотрит на телефон, переводит взгляд на дверь, где сквозь стекло виднеются написанные маркером буквы.

– Мы должны сообщить в полицию.

– Нет! – Мы с мамой опять произносим это слово хором.

– Да.

– Вы себе не представляете, что это за человек, – увещевает Марка мама. – С кем мы имеем дело.

– Ты с ним знакома? – Марк смотрит на меня.

Я киваю:

– Он… он опасен. Если мы сообщим в полицию, то нам нельзя будет здесь оставаться, ведь он знает, где мы. Он может сделать все что угодно.

Меня все еще трясет. Я укачиваю Эллу, скорее для того, чтобы снизить уровень адреналина, бушующего в моей крови, чем для того, чтобы успокоить малышку. Марк принимается расхаживать туда-сюда по коридору, похлопывая телефоном по бедру.

– Я уеду. – Мама уже держит в руке сумку. – Ему нужна только я. Не нужно было мне приезжать сюда. Несправедливо было вовлекать вас во все это. – Она делает шаг к двери.

– Ты не можешь уехать! – Я перехватываю ее руку.

– Я все равно собиралась уезжать. И ты об этом знала. – Она мягко снимает мою ладонь со своего предплечья и сжимает мою руку.

– Но теперь ситуация изменилась. Он знает, где ты. Он может причинить тебе вред.

– Если я останусь, он причинит вред вам.

На какое-то время воцаряется тишина.

– Вам обеим нужно уехать, – наконец говорит Марк. Он решительно подходит к комоду, роется в ящике и протягивает мне ключи. – Отправляйтесь в мою квартиру. Я подожду здесь и позвоню в полицию.

– Какую квартиру? Нет, я не могу вовлекать вас в это. Мне нужно уехать.

Мама пытается открыть дверь, но Марк ее опережает, опуская ладонь на дверную ручку.

– Вы уже вовлекли нас в эту ситуацию, Анджела. И, хотя я сочувствую вам из-за возникшей у вас проблемы, моя основная задача – защита Анны и нашей дочери, а это значит, что им нужно как можно скорее убраться отсюда, пока вашего бывшего мужа не бросят за решетку.

– Он прав, – соглашаюсь я. – У Марка квартира в Лондоне. Никто не будет знать, что мы там.

Элла попискивает у меня на руках, она уже окончательно проснулась и хочет есть.

Лицо мамы бледнеет еще сильнее. Она пытается подыскать подходящие аргументы, но их нет. Это хорошее решение. Как только мы выберемся из Истборна, Марк позвонит в полицию, а я уговорю маму, что нам нужно во всем сознаться. Другого выхода просто нет.