Элис Фини - Иногда я лгу

– Дорогой, мне кажется, у нас его нет…

– Мне мама подарила, в шкафчике возьми, – отвечает он, не поднимая на меня глаз и продолжая щелкать пультом, не в состоянии выбрать канал.

Я выхожу на кухню и открываю холодильник. Игнорирую его просьбу и вытаскиваю заранее охлажденную бутылку шампанского. Сейчас я скажу ему о ребенке, у него сразу поднимется настроение, и это Рождество запомнится нам на всю жизнь. Правда, я сегодня и так уже выпила лишнего, но от небольшого бокала хуже не будет.

– Ты, наверное, рада, что у нас нет детей? – спрашивает Пол из гостиной.

– Что?

– Я имею в виду весь этот бардак. Целый день с ними возишься, без конца на них отвлекаешься, нельзя даже спокойно поговорить.

– Но ведь сегодня все было не так уж плохо, – отвечаю я, возвращаясь в гостиную.

Из моего левого глаза катится слеза, которую я не успела остановить.

– Да нет, с малышами мне нормально. Просто Клэр мне испортила настроение. Я устал от ее наставлений, как нам с тобой жить, она вечно вмешивается, а ты никогда ей даже ничего не скажешь… Это по какому поводу? – спрашивает он, показывая на шампанское.

– Мне кажется, нам нужно отпраздновать…

– За новую книгу мы уже выпивали. Ты что, плачешь?

– Нет-нет, что ты.

– Это из-за того, что Клэр отговаривает меня брать тебя в Америку? Плевал я на ее советы. Несколько недель без тебя она как-нибудь проживет.

– Ты сказал Клэр о книге? Когда?

– Да оно как-то само собой вырвалось, пока ты наверху читала близнецам на ночь сказку.

Понятно, почему она так смотрела на меня, когда мы уходили. В ее взгляде явственно проглядывало предупреждение. Пол продолжает, даже не понимая, что натворил:

– И почему мы не можем об этом рассказать? Ладно, ты права, у нас действительно есть повод для праздника.

Он берет со стола бутылку и открывает ее.

– Что конкретно ты ей сказал? – дрожащим голосом спрашиваю я.

– Пожалуйста, давай уже поговорим о чем-нибудь другом, а не о твоей сестре, ее занудном муже и их кошмарных близнецах.

– Пол, что конкретно ты ей сказал? Это очень важно.

– Да что ты все с ума сходишь? Она тоже смотрела на меня как чокнутая.

– Ее расстроила новость о моем отъезде. Я так и знала. Я же просила ничего ей не говорить.

– Нет, дело не в этом, а в ее идиотских дневниках. Она спросила, почему я сделал тебе такой подарок, и я ответил, что нашел ее дневники на чердаке. И она сразу как будто рехнулась, прямо у меня на глазах.

Его слова гулким эхом отдаются у меня в голове.

– Я же просила тебя не читать эти дневники и не говорить о них Клэр.

– Я их и не читал. Только одну строчку, про две горошинки в стручке. Я ее и процитировал, думал, это звучит смешно, но она, похоже, со мной не согласна.

Две горошинки в стручке.

– Она тебя убьет.

Пол хохочет. Он не понимает, что это не шутка. Клэр никому не позволит меня у нее отнять. Так было всегда. Все эти годы она творила с окружающими самые ужасные вещи. С моими друзьями, коллегами, любовниками – ей казалось, что они для меня недостаточно хороши. Считала, что обязана меня от каждого из них защищать. Когда у нее родились близнецы и появилась собственная семья, я решила, что все изменится, но все осталось по-прежнему, она даже как будто стала еще настойчивее. Вероятно, она даже отчасти радовалась, что я не могла забеременеть, опасаясь, что любовь к собственному ребенку затмит мою любовь к ней. С Полом, знаменитым писателем, все было иначе. Клэр решила, что он мне подходит, и пришла в восторг, когда он с радостью поселился буквально в миле от нее. Он прошел этот тест, потому что не попытался меня у нее отнять. Но теперь он совершил ошибку.

К горлу подступает тошнота. Я знаю, на что она способна. Нужно выйти из комнаты, найти телефон, дозвониться Клэр.

Но она не берет трубку.

Я предпринимаю еще одну попытку, однако опять попадаю на автоответчик.

– Он их не читал. Прошу тебя, ничего не делай, необходимости в этом нет, – произношу я как можно спокойнее.

– Вы что, все спятили? – говорит Пол, выходя вслед за мной в коридор. – Это же ведь обыкновенные детские дневники. Может быть, и правда нужно было их прочитать?

– Если она позвонит или заявится сюда, скажи, что я их уже сожгла. Дверь не открывай и в дом ее не пускай. Где ключи от машины?

– Что ты такое говоришь?

Я подбегаю к комоду и выдвигаю ящик за ящиком – все они набиты всяким хламом.

– Что бы она ни говорила, не верь ни единому ее слову, ты меня понял?