Николай Добролюбов - Что иногда открывается в либеральных фразах!

Есть один род книг, которых мы не имеем обыкновения разбирать без особенных причин, считая их совершенно посторонними и для нас и для наших читателей. К числу таких специальных книг отнесли было мы сначала и книгу г. Щапова. Но о ней так протрубили, что мы решились полюбопытствовать, что такое представляет она в самом деле. Посмотрели и – восхитились предисловием! В самом деле – предисловие великолепное, и мы спешим познакомить с ним читателей, чтобы расположить их в пользу автора, как мы и сами были расположены, прочитав такие разумные вещи:

Раскол старообрядства, – гласит предисловие, – составляет характеристическое явление в историческом развитии русского народа, особенно его нижних классов. В нем сохранился, так сказать, окаменелый отколок (!) древней России, выразилась народность XVII века… Старая вера, старые обряды, старые книги раскола – это, так сказать, апофеоза, освящение той неподвижной, вовеки неминуемой старины, которая имела такое важное значение в народном быту древней России… Церковно-гражданский демократизм раскола, под покровом мистико-апокалипсического символизма, вопль против империи и правительства, смелый протест против подушных переписей, податей и «даней многих», против рекрутства, крепостного права, областного начальства – это многознаменательное выражение народного взгляда на общественный и государственный порядок России, проявление недовольства низших классов народа, плод болезненного, страдательного, раздраженного состояния духа народного… Поповщина и беспоповщина, под общей формой старообрядства, – это особенно многозначительный, характеристический факт в истории нашего духовенства. Наконец – эти степановщины, акулиновщины и пр. – это темная сторона нравственного и общественного развития нашего народа, плод и выражение крайней недостаточности нравственного влияния духовенства на народ и отсутствия народного просвещения и воспитания (Предисловие, I–III).

Не правда ли, ведь очень хорошо? В современной литературе вы мало найдете таких блестящих страниц!.. И зато каких похвал удостоился г. Щапов от всех людей просвещенных (так выразился «Русский вестник»)!.. О нем писали, что «взгляд его отличается верностию и беспристрастием», что «труд его носит на себе печать современной науки, не останавливающейся на внешних признаках, а ищущей смысла событий в исторических судьбах народа, в его духе и во всем, что пережито». По словам панегириков, г. Щапов «разоблачает истину беспощадно», тон его «исполнен достоинства, от которого веет истиной, убеждением и братской любовью», и пр. и пр. («Русский вестник», № 9. См. также «Отечественные записки», № 5–6) [1]. Словом – г. Щапов прекрасно сделал, что написал свое предисловие… Многие ведь только предисловие и прочитали и остались очень довольны. А другие хоть и в самую книгу заглянули и увидели, что там не совсем то, что они поняли в фразах предисловия, да уж не хотели огорчать себя разочарованием. Притом же, по мнению многих, отступление автором от своего взгляда в некоторых подробностях – вовсе и не важно. Главное – чтоб он признавал вообще истину того взгляда, какой мы имеем; а там, как он его развивает и применяет, – это уж все равно… Конечно, некоторые недостатки неизбежны, но они с избытком выкупаются благотворностью общей тенденции сочинителя. А как не похвалить общей его тенденции, когда он не говорит, что раскольников надо жечь, и соглашается, что древняя Русь вообще и без раскола подвержена была многим нравственным недостаткам!.. «Ведь это редкость в сочинениях подобного рода, – говорили панегиристы. – Г-н Щапов сочувствует реформе Петра, не проникнут благоговением к допетровской старине!.. Он не боится раскрывать язвы общественного организма России в XVII и XVIII веке. В своем сочинении он говорит – и о взятках чиновников, и о казнокрадстве, и о недостатке правосудия, и о своеволии областных правителей, и даже о недостатках духовенства!.. Помилуйте! Да это Щедрин XVII века». Ну, а если Щедрин, то, уж конечно, его хвалить следует, хотя бы он был и XVII века! Другие ведь боятся же и о XVII веке сказать дурное слово, чтобы не обиделся какой-нибудь воевода того времени и не встал из гроба с жалобою на дерзкого… А г. Щапов