Элис Фини - Иногда я лгу

– Ее нашли в нескольких милях от дома. От машины осталась груда металлолома.

– Кому какое дело до твоей гребаной колымаги.

Я никогда не вожу машину Пола. Я вообще никогда не езжу за рулем.

– Все будет хорошо, Эмбер, – произносит Клэр и берет меня за руку, – теперь рядом с тобой буду я.

Ее холодные пальцы касаются моих, возвращая меня во времена нашей юности. Она всегда любила держаться за руки. А я нет.

– Эмбер не слышит тебя, она в коме, – говорит Пол, и в голосе его явственно чувствуется какое-то странное удовлетворение.

– В коме?

– Гордишься собой?

– Я понимаю, ты расстроен, но ведь это не моя вина.

– Да что ты? У тебя, конечно же, есть право все знать, но здесь тебе не рады.

Мысли устремляются вперед бешеным галопом, но из всего сказанного я не могу понять ровным счетом ничего. Ощущение такое, будто меня выбросило в параллельную вселенную, где кроме меня все лишено смысла.

– Что у тебя с рукой? – спрашивает Клэр.

Так что же у него с рукой?

– Ничего.

– Тебе надо показать ее врачу.

– Все в порядке.

Комната, которую мне не дано видеть, начинает кружиться. Я пытаюсь удержаться на поверхности, однако вокруг, как и внутри, бурлит вода, затягивая меня обратно во мрак.

– Пол, пожалуйста. Она моя сестра.

– Эмбер предупреждала меня, что тебе нельзя доверять.

– Что за чушь ты несешь?

– Чушь, говоришь? – В комнате становится совсем тихо. – Убирайся.

– Пол!

– Убирайся, я тебе говорю!

Места колебаниям больше нет. Я слышу, как ноги на высоких каблуках выносят сестру из палаты. Дверь открывается и через мгновение закрывается. Я опять остаюсь наедине с мужчиной, который говорит, как мой муж, но ведет себя, как совершенно незнакомый человек.

Понедельник, 19 декабря 2016 года, вечер

Я схожу с поезда и по тихим пригородным улочкам иду домой, к Полу. Я по-прежнему сомневаюсь, что смогу удержаться на работе, но, может быть, я хотя бы сумею оттянуть время и сделать то, что нужно. Я ничего ему не скажу. По крайней мере сейчас. А потом, может, и не придется.

С тех пор как мы познакомились, терять работу мне уже не впервой. Моя карьера тележурналистки внезапно оборвалась два года назад, когда редактор слишком часто и назойливо стал проявлять ко мне свое дружеское расположение. Он работал не покладая рук и однажды одну из этих рук засунул мне под юбку. На следующий день кто-то процарапал глубокие борозды на его «БМВ». Он решил, что это я, и выходить в эфир мне больше не довелось. Его домогательства на этом тоже закончились. Я ушла, не дожидаясь, когда он найдет предлог меня уволить, и если честно, испытала огромное облегчение, потому что ненавидела телевидение всеми фибрами души. Но вот Пола это убило. Та версия жены ему нравилась. Он ее любил. Теперь же, дома, я вечно путалась у него под ногами. И стала совсем не той женщиной, на которой он женился. Потеряла работу, совсем по-другому одевалась и больше не рассказывала интересных историй. В прошлом году на чьей-то свадьбе сидевшая рядом с нами чета спросила, чем я занимаюсь. Не успела я ответить, как вмешался Пол: «Ничем». Из человека, которого он любил, я превратилась в ненавистное ему ничтожество.

Пол говорил, что я, без конца сидя дома, мешаю ему писать. В глубине сада у него был выстроен домик, где он мог уединяться, делая вид, что меня вовсе нет. Полгода назад Клэр увидела объявление о вакансии на передаче «Кофейное утро», скинула мне ссылку и предложила послать им резюме. Я не думала, что получу эту работу, но она досталась именно мне.

Я неуверенно шагаю по садовой дорожке и нащупываю в сумочке ключи. Доносящиеся из дома музыка и смех меня озадачивают. Пол не один. Помнится, после обеда я несколько раз пыталась с ним связаться, но он ни разу не ответил и не потрудился мне перезвонить. Слегка дрожащими руками открываю дверь.

Они сидят на диване и хохочут, Пол на своем обычном месте, Клэр на моем. На столе перед ними застыли в банальном натюрморте два бокала и опустошенная почти до дна бутылка вина.

А ведь она не любит красное.

Они несколько смущены моим появлением, я же чувствую себя грабителем в своем собственном доме.

– Привет, сестренка. Как жизнь? – спрашивает Клэр, вставая, чтобы расцеловать меня в обе щеки.

Ее обтягивающие джинсы от модного дизайнера выглядят так, будто их нанесли на тело методом напыления, из-под них выглядывают изящные стопы с элегантным педикюром. Когда она поднимается, ее облегающий белый топ демонстрирует чуть больше, чем надо. Раньше я его не видела, наверное, он новый. Она одевается так, будто мы все еще молоды, будто мужчины пялятся на нас так же, как и раньше. Оно, может, и так, хотя я что-то не замечала. Ее длинные светлые волосы старательно отутюжены и заложены за уши, словно подвязанные невидимой лентой. Она вся чистая и ухоженная, сразу видно, что тщательно следит за своей внешностью. Двух более разных людей, чем мы с ней, даже представить трудно. Она стоит совсем близко от меня, ожидая с моей стороны каких-то слов. Аромат ее духов проникает в ноздри и пробирается к горлу, я чувствую языком их вкус. Знакомый, но опасный. Приторно-сладкий.