Нова Рен Сума - Воображаемые девушки

– Руби?

Услышав свое имя, произнесенное моим голосом, она очнулась.

Я и глазом моргнуть не успела, как сестра уже стянула с себя платье и хлопнула дверцей машины.

– Пойдем плавать. Будешь нарезать свои круги. Я заставлю всех вылезти из бассейна, чтобы он весь был в твоем распоряжении, если хочешь.

– Нет, не нужно.

Когда мы шли по лужайке, ветер уже успокоился. А когда мы приблизились к огороженному забором бассейну под открытым небом, я увидела, что, кроме городских ребят, которые обычно приходили сюда, чтобы освежиться летними деньками, у нас есть и другая компания.

Она тоже была там. Ее голова с белесыми волосами виднелась в мелкой части бассейна. Она стояла там по пояс в воде, дрожа в солнечном свете. Она была такой тощей, что я могла пересчитать ее ребра.

– Она знает, что по пятницам мы ходим сюда плавать? – спросила я. – Ты сказала ей?

Руби пожала плечами.

– Может, я и упоминала об этом. – Она закричала: – Привет, Лондон. Осторожно, моя сестра собирается поплавать.

Когда народ увидел Руби, то сразу освободил для нее место на лесенке в мелкой части бассейна. Люди знали, что ей нравится там сидеть, опустив ноги по колено в воду, разбрызгивая ее пальцами, и, подставив лицо солнцу, наблюдать за тем, как я плаваю. Никто, похоже, даже не удивился, что мы снова здесь, после такого долгого отсутствия. Никто не спрашивал меня о том, где я пропадала.

Руби, как всегда, уселась на краю спускающихся в воду ступенек и вытянула свои длинные голые ноги настолько далеко, насколько могла – получалось довольно далеко. На ее лодыжке блестел браслет и, как и ее золотистые «авиаторы», отражал блики воды. Сегодня на ней было черно-белое бикини, верх белый, низ черный, «авиаторы» она опустила на глаза, чтобы никто в них не заглядывал.

На мне был цельный купальник темно-синего цвета, а свои новые солнечные очки я забыла в машине.

– Привет, Руби, – сказала Лондон, пробираясь к нам. – Привет, Хлоя.

Я старалась не смотреть на ее голые руки и ноги. Даже в свете дня ее кожа была нездорового синеватого оттенка, как будто ей нечем дышать, она тонула, а мы за этим наблюдали.

Я пробормотала что-то про то, что хочу поплавать. Я нырнула в глубокой части бассейна. Сначала в теплую воду вошли мои пальцы, потом лицо, плечи, а после и все остальное. Плавный, умелый нырок.

В бассейне не было пусто, но я с легкостью лавировала между людьми, проплывая из глубокой части в мелкую, потом снова в глубокую. Под водой мне были видны их мельтешащие ноги. Я ощущала их движения, ветер. Оставаясь под водой, я могла слышать их крики откуда-то издалека, словно между нами стены, закрытые двери, дома и даже целые города.

Я все еще была под водой, в самой дальней части глубоководья, когда поняла, что у меня больше нет настроения плавать. Зацепившись за фильтр, я осталась там, предоставленная течению воды. Проходили секунды, которые казались минутами. Минуты казались часами.

Нет, правда, я могла бы оставаться там до самой ночи, разве нет?

Руби говорила, я могу.

Я подумала, могла ли моя сестра сделать что-то лишь силой мысли. Например, как прямо здесь и сейчас я проводила рукой по дну этого грязного общественного бассейна. Может быть, я могла бы остаться под водой на всю свою жизнь, ну или хотя бы на все лето, и мне не нужен был воздух, чтобы дышать. Я бы питалась чем попало, чтобы выжить – вот выронил бы кто-то жвачку, и я бы взяла ее, она была бы со вкусом корицы, и на ней одной я смогла бы прожить несколько лет. Это, конечно, не мороженое из водохранилища, но сгодилось бы. Я бы адаптировалась, как адаптировались жители Олив, когда у них отняли их город. Руби сделала бы всё именно так.

Может, я правда могла дышать под водой, стать тем, чем она хочет, пусть даже невероятным существом, которое будет жить дольше, чем суждено… типа как Лондон.

И тут, открыв под водой глаза, я увидела ее.

Лондон Хейз.

Она была здесь, со мной. Проплыла через весь бассейн ко мне, подальше от Руби, чтобы она не видела. Лондон скользнула по дну бассейна поближе. Ее тонкие ноги дрейфовали. Ее кожа была такой бледной, словно в нее втерли глыбы льда. На коленке у нее был небольшой шрам. Я наблюдала, как пряди ее коротких, обесцвеченных волос яростно тянутся к поверхности. Как она, моргая, не сводит с меня глаз.

Она застыла на месте, конечности двигались, губы были плотно сжаты.

Мы что, соревновались, кто из нас дольше продержится под водой?

Я задержала дыхание. Не дышала, пока легкие не начало жечь. Я продолжала цепляться за решетку фильтра, не давая себе всплыть, хотя каждая частичка меня умоляла об этом. Я заставила себя поверить в это, в свою сестру, в то, что смогу оставаться на самом дне.