Влада Ольховская - Диагноз доктора Холмса

С этим нужно было заканчивать раз и навсегда. Он готов был помогать ребенку — как своему любимому племяннику. Но он не хотел больше этого фарса. Если Дмитрий и Мила разведутся, так тому и быть, почему он должен нести ответственность за чужие ошибки?

Он еще не сказал никому из них об этом, однако решение уже принял. Теперь ему нужно было увидеть Анну, срочно — два дня внезапно показались ему двумя годами. Леон, никогда не отличавшийся особой сентиментальностью, и не думал, что способен так скучать по кому-то.

Он поехал к ней без предупреждения, он просто не мог больше ждать.

Дороги в это время года были сложными: осень сменялась зимой, и асфальт во многих местах покрывала корка льда. Однако Леон даже не замечал этого. Он думал о том, что скажет ей — что должен сказать. Придется попросить прощения, и это самая неприятная часть, потому что он терпеть не мог просить прощения. Ему легче было сделать вид, что ничего не произошло, но тогда ему пришлось бы выжидать, пока она тоже соскучится, а он знал, что не выдержит первым. Пары фраз должно хватить, а с этим он справится. Потом… потом ему предстояло объяснить ей, что им не обязательно встречаться только из-за расследований.

Леон добрался до ее дома. Про систему видеонаблюдения он помнил, поэтому не сомневался, что Анна уже знает о его приезде. Он оставил машину у ворот, прошел к дому, которым она обманывала незваных гостей, и постучал в дверь.

Ему открыли, причем быстро. Вот только это была совсем не Анна.

Перед ним стоял мужчина лет тридцати, высокий, худой и откровенно болезненный. Из-за этой худобы тонкие правильные черты лица делали его почти по-женски красивым, а темные вьющиеся волосы только подчеркивали это. Но самым странным было то, что он показался Леону знакомым.

Они не знали друг друга, это факт. Однако Леон точно видел его раньше — то ли по телевизору, то ли в интернете. Этот тип был какой-то там знаменитостью, что делало ситуацию еще более странной.

— Ты кто? — только и смог спросить Леон. — И где Аня?

— На кухне, — меланхолично отозвался незнакомец. — А я — ее муж.

— Ее… муж?

— Да. Она не говорила?

— Как-то, видимо, к слову не пришлось…

Ему казалось, что за эти дни он уже получил свою годовую дозу потрясений — и вот пожалуйста! Это что, розыгрыш какой-то? Откуда у нее… муж? Но раз этот тип здесь, он точно не чужой!

Из глубины дома до них долетел голос Анны:

— Кто там?

— Твой любовник, похоже, — отозвался незнакомец.

— У меня сейчас нет любовников!

— Мы скорее друзья… — пояснил Леон. Он не знал, что еще можно сказать в такой ситуации.

— Говорит, что просто друг, — громко передал ей незнакомец.

— Догадываюсь я, кто это. Ну, пусти его!

Незнакомец посторонился, пропуская его в дом, однако входить Леон не спешил. Он пристально смотрел на своего собеседника, в глубине души надеясь, что тот испарится, как галлюцинация.

Но молодой мужчина никуда не исчез.

— Так ты что, правда ее муж?

— Да, сказал же. Но это на самом деле долгая и сложная история.

— Тогда начинай рассказывать, — потребовал Леон. — Потому что я уже никуда не спешу.

Инга чувствовала себя разбитой и опустошенной. События последних недель перевешивали всю ее жизнь, и она не знала, как с этим справиться. Дело было не только в том, что она ничего не добилась как следовательница: после гибели Максима ее отстранили от этого. Не уволили, и на том спасибо!

Нет, гораздо больше ее беспокоило то, что все ее ценности и убеждения оказались под вопросом. Правильно ли она выбрала главную цель своей жизни? Те ли она расставила приоритеты? Были ли жертвы, принесенные ею, действительно необходимы? Чем больше она думала над этими вопросами, тем меньше ей нравились ответы. Это на самом-то деле очень страшно — в тридцать семь лет понять, что вся твоя жизнь могла оказаться ошибкой, мыльным пузырем, который ничего не стоит.

Она понимала, что расстроена, и у нее есть на то причины, а на самом деле все не так уж безнадежно. Но Инга не могла просто подняться на ноги после такого падения. Ей нужно было время… и что-то еще, но что — она сама не знала.

Пожалуй, новый смысл.

Это воскресенье она планировала провести в одиночестве, которое стало уже привычным. Она бы так и сделала, если бы не звонок от Анны Солари — Инга теперь доверяла только голосу, никакого текста!

Анна сказала, что им нужно встретиться в городском парке, но не стала объяснять, ради чего. Ингу это насторожило, но она не отказалась. Зачем? Ее жизнь достигла самого дна, хуже уже не будет. К тому же день выдался солнечный и безветренный — а это лучшее, чего можно ожидать от конца ноября, и Инге хотелось насладиться хорошей погодой. Возможно, об этом и думала Анна, выбирая место встречи?