Александр Варго - Проводник [litres]

– Марина подсказала, – угрюмо ответила Катя. – Сама.

Антон присвистнул, покрутив у виска пальцем.

– Я считал тебя везучей, – сказал он скучающим тоном. – А ты просто стукнутая на голову. Больная дурочка.

– Пошел ты…

Размахнувшись, Морозов с силой ударил Катю в лицо кулаком. Лопнула губа, расплющиваясь об зубы, и подбородок девушки окрасился кровью. От удара она рухнула на пол, потеряв сознание.

– А вот хамить мне нельзя, – мягко заметил Антон. Подхватив безвольное тело Кати, он усадил ее на стул, ловко пристегнув наручниками к подлокотникам.

– Я все помню… – бормотал Морозов, направившись в угол помещения. – Все, кто и что мне сказал… кто не так посмотрел… кто толкнул… кто наступил на ногу… Помню…

Когда он вернулся к Кате, в руках у него была двадцатилитровая алюминиевая канистра.

– Представь, я даже ревновал тебя, – признался Антон, внимательно глядя на девушку. Катя лишь тихо застонала. Кровь, скапливаясь на подбородке, пятнала ее судорожно вздымавшуюся грудь.

Отвернув крышку, Морозов принялся поливать ее бензином.

– Ты ведь нравилась мне, – нежно проворковал он, тряся канистрой вокруг скрюченного тела девушки. Спертый воздух подвала наполнился резким запахом бензина.

– Ты ведь спала с Семеном? – внезапно спросил Антон, отшвыривая в сторону пустую канистру. С гулким стуком она отскочила от стены, упав на пол.

– Спала, – утвердительно кивнул он, не дожидаясь ответа от Кати. – Я почувствовал. Запах от него был твой. А он в тебя влюбился, представляешь? Эх, счастливый Семен… теперь никогда не разлюбит. Потому что я не позволю, детка.

Закончив монолог, Антон выудил из кармана зажигалку и, вертанув колесико, с улыбкой смотрел на крохотный огонек, слабо трепетавший в потемках.

– Ну, вот и все, – хмыкнул он.

Он начал поворачиваться к Кате, собираясь что-то добавить, но слова так и остались невысказанными – незаметно поднявшись, она с силой ударила его головой в лицо. Влажно хрустнул сломанный нос, кровь хлынула, как вода из прогнившей трубы. Зажигалка погасла, тихо упав на пол.

– Сука, – прогнусавил Антон, и в его голосе слышалось скорее удивление, нежели злость. Он прислонился к стене, размазывая по лицу кровь.

– Получил, мразь? – выдохнула Катя. Шатаясь и согнувшись, она сделала шаг вперед, намереваясь нанести очередной удар, однако Морозову удалось уклониться, и, схватив ее за плечи, он швырнул ее на пол. Ушибленный при падении локоть девушки обожгло пламенем, и она закричала. Вместе с тем ее затуманенное сознание успело зафиксировать обнадеживающий факт – от падения старый стул треснул, подлоконик развалился надвое, и теперь ее правая рука была свободна. Перевернушись на бок, Катя принялась отдирать второй подлокотник.

Антон дышал тяжело, с хлюпающим присвистом, из свернутого носа выползали кровавые пузыри. Он осторожно потрогал лицо, сморщился, когда пальцы коснулись кровоточащего носа.

– Маленькая шлюха, – булькнул Морозов, разглядывая блестящую от крови ладонь. – Посмотри, что ты натворила!

Наконец Кате удалось освободить вторую руку, и она, бряцая наручниками, которые все еще оставались на ее запястьях, замахнулась стулом. В последнюю секунду Антон пригнулся, подняв над головой руку, приняв на нее всю силу удара. Раздался сухой треск, и остатки стула развалились на щепки. Рука мгновенно онемела, болтаясь безвольной плетью.

– Бой до конца, да? – сипло сказал он, ощерив зубы в безумном оскале. Несколько секунд они стояли друг перед другом, тяжело и хрипло дыша, словно псы, изможденные долгой схваткой.

Катя от полного бессилия попыталась плюнуть в него. Морозов улыбнулся и, шагнув вперед, нанес ей в живот короткий удар здоровой рукой. Пронзительно вскрикнув, Катя повалилась вниз, увлекая Антона за собой. Они катались по грязному, залитому бензином полу, рыча и визжа, как дикие звери. Окровавленные пальцы Морозова нащупали шею девушки, сомкнувшись на ней. Катя захрипела и, извернувшись, впилась ногтями в искаженное гримасой лицо маньяка.

– Я… все равно… сильнее, – брызгая слюной вперемешку с кровью, проскрежетал Антон.

От нехватки кислорода лицо Кати начало багроветь.

Капков повернул ключ зажигания, с застывшим лицом вслушиваясь, как размеренно заурчал двигатель.

– Поступил без документов, – сказал он, взглянув на собственное отражение в зеркале. Он едва узнал сам себя – бледный, осунувшийся, с ввалившимися глазами и полубезумным выражением лица.