Линетт Нони - Шепот [litres]

Эбби останавливается прямо посреди дороги, отворачивается от заворожившей ее лошади и оглядывается на гигантский автобус, несущийся прямо на нее. Визг тормозов.

Я вскидываю свободную руку, делаю глубокий вдох. У меня ужасно хриплый голос – ведь я так давно молчала, – но я все равно кричу, вырываю это слово из самого больного места:

– СТОП!

И мир замирает по моей команде.

Люди застывают прямо посреди разговора. Птицы, летящие на ночь к гнездам, зависают в воздухе. Все звуки стихают. Воцаряется жуткая, ужасающая тишина. Автобус тоже застывает, увязает в застывшем времени – в одном мгновении от Эбби.

Мое сердце колотится, дыхание застряло на полпути. Я заставляю себя выдохнуть, но облегчения это мне не приносит. Теперь мне уже ничто не поможет. Что же я натворила?! Я поступила инстинктивно, да, я спасла Эбби жизнь, но это был глупый поступок. Такой глупый! Я спасла ее жизнь и заморозила весь мир. А что, если навсегда?!

– Значит, это правда.

Я чуть не выпрыгиваю от удивления из штанов. Стремительно оборачиваюсь и вижу Варда, он смотрит прямо на меня. Что?…

У меня отвисает челюсть. Он не застыл. Как так вышло, что весь мир застыл, а он – нет? Спросить бы его, да слова не идут. Я так давно не говорила вслух. И у меня были причины этого не делать. Потому что, когда я говорю, мир слушает меня. Точнее, слушается. Например, я крикнула: «Стоп!» – и вот он просто взял и замер .

– Ты – Вещая, – говорит Вард, а затем отворачивается и разглядывает застывший пейзаж. – И ведь не просто Вещая, да? Ты Творец. Ваник был прав.

Понятия не имею, о чем он говорит, но мой пульс учащается, когда он упоминает Ваника.

– Нам нужно уходить, – говорит он. – Нужно поскорее отвести тебя обратно.

Он снова поворачивается ко мне. Что бы он там ни заметил, его напряженное лицо заметно смягчается.

– Спасибо, что спасла Эбби. Правда, спасибо. Но ты должна была раньше рассказать о своем таланте. Тогда я бы смог тебе помочь.

В ответ я лишь судорожно ловлю ртом воздух. Он ошибается. Мне никто не может помочь. Он видит, что я все равно не намерена отвечать, сжимает губы, встряхивает головой и выходит на дорогу. Я все еще прикована к нему, так что вынуждена следовать. Вард подходит к неподвижному телу Эбби и уносит ее подальше от опасности. Она похожа на маленький манекен.

Как только мы возвращаемся на тротуар, Вард опускает ее на землю и поворачивается ко мне.

Я жду, что он скажет что-нибудь, сделает, объяснит, но на самом деле единственное, что по-настоящему меня волнует в эту минуту: почему, почему, почему он может свободно передвигаться, а все остальные – нет?

Как и во многих других случаях, Варду каким-то образом удается противостоять сокрушительной силе, живущей у меня внутри. Я не могу этого понять.

– Говори, когда будешь готова, – произносит он. И я понятия не имею, о чем он. Чего он от меня ждет? Вард перехватывает мой взгляд и поднимает брови: – Ты не знаешь, как все вернуть?

Я качаю головой, от души надеясь, что он меня поймет. Я не только не знаю, как все вернуть. Я вообще не уверена, что это возможно. Я понятия не имею, как это все устроено. Знаю только, что мои слова уже не в первый раз меняют мир – по крайней мере, мой мир.

Вард потрясен.

– Тебе никто не объяснил, как работает Вещание? А как же… – Он обрывает себя на полуслове, видимо, пытается понять, как лучше спросить.

Если бы я хотела еще сильнее ухудшить ситуацию, попросила бы его продолжить, помочь мне разобраться во всем. Ясно же, что он знает намного больше, чем говорит. Но вместо этого я лишь снова качаю головой.

– Ого, – выдыхает он. – Ну ладно. Эм-м. М-да уж.

У него вырывается смешок, но совсем невеселый. Он как будто не совсем верит мне.

– Но это многое объясняет.

Вард ошеломлен и явно не знает, что ему лучше сказать или сделать. Впрочем, это к нам обоим относится.

– Мне всегда было интересно, почему дядя попросил меня позаниматься с тобой, – задумчиво говорит он. – Я просто понятия не имел, что… ты и сама не имеешь понятия. Я думал, ты молчишь просто из упрямства. Хотя это… немного все усложняет.

Кто будет молчать целых два с половиной года из чистого упрямства?

Хотя формально он прав. Я молчала именно из упрямства, потому что единственная осознавала, какими могут быть последствия.

– Нам нужно многое обсудить – тем более, если ты ничего об этом не знаешь. Я узнаю у Фэлона, что, блин, происходит, а потом мы с тобой поговорим. Но сначала нужно исправить все это. – Он жестом обводит застывший мир. – И вернуться в «Ленгард».