Джонатан Келлерман - Жертвы

Здесь наконец-то присутствовало нарушение дресс-кода. Обе наездницы были в джинсах и футболках, одна – в красной, другая – в желтой. Распущенные волосы цвета сливочного масла струились по ветру. В сухом воздухе плыл звонкий смех.

Никакой необходимости разрушать эту идиллию не было; въезд на территорию участка находился сбоку, под выкрашенной белой краской аркой со словом « Авентура» . Въехав на асфальтовую площадку, я припарковался на одном из четырех мест, обозначенных белыми линиями.

Девушки в футболках остановили лошадей.

– Ну вот, – сказал Майло. – Проклятие.

Сестер Кори разделяли два года, но они вполне могли быть близняшками. Высокие, длинноногие, стройные и гибкие, с бронзовыми от загара лицами, девушки обладали одинаково симметричными чертами. Узкие бедра, тонкие, крепкие талии и широкие плечи указывали на регулярные занятия спортом. У девушки в красной футболке волосы были прямые и достигали линии пояса. У той, что в желтой, они разливались роскошными волнами по плечам.

Замерев в одной неподвижной позе, с прямой спиной, сжав твердо губы и не отводя голубых глаз, сестры наблюдали, как мы приблизились к загону.

– Эшли и Марисса? – спросил Майло.

– Я – Марисса, – слегка охрипшим голосом сказала девушка с волнистыми волосами. – Она – Эшли. А вы кто?

– Лейтенант Стёрджис, полиция Лос-Анджелеса. Нам нужно поговорить с вами.

– Копы? Из Лос-Анджелеса? – Голос у Эшли Кори был еще более хриплый. Возможно, когда-то и их мать имела такой вот знойный голос.

– Делом занимается шериф Агуры, – сказала Марисса Кори, – и мы уже объяснили, что не имеем к этому никакого отношения.

– Никакого отношения к чему?

– К машине Лоры. Нам совершенно ничего об этом не известно, и шериф наконец-то поверил, так что Лоре придется идти в суд, и я не знаю, что вы думаете, но…

Эшли взяла сестру за руку и легко сжала.

– Подожди, Рисси, Феллингер сказал, что ты не должна даже разговаривать с ними.

– Рад, что у вас с Лорой все уладилось, но мы здесь не поэтому, – сказал Майло. – А теперь, девушки, пожалуйста, слезайте с лошадей.

– У них по расписанию прогулка, – возразила Марисса.

– И мы не остановимся из-за того, что вы говорите, – добавила Эшли.

– Дело важное, девушки. Серьезно.

Эшли тряхнула волосами, нахмурилась и беззвучно произнесла что-то похожее на ругательство, но все же послушалась. Как только ее ботинки коснулись земли, примеру сестры последовала Марисса. Сестры вышли из загона, и Эшли заперла его за собой. В начищенных до блеска ботинках для верховой езды – у Эшли из змеиной кожи, у Мариссы вроде бы из слоновьей – они были за шесть футов [18] Т. е. выше 183 см. каждая. Рисунок в виде мультяшной лошадиной пасти на обеих футболках сопровождался надписью: «Дареный конь».

Марисса сложила руки на груди.

– Ну что?

– Мне нужно поговорить с вами о вашей матери.

– О маме? – На последнем слоге ее голос взлетел на полтона.

Эшли прищурилась.

– А что такое с мамой?

Майло изо всех сил старался смягчить удар, но ни приглушить ужас известия, ни избежать участи стать худшим воспоминанием не смог.

Эшли и Марисса вскрикнули одновременно и тут же принялись кричать « Нет, нет, нет! » в рваном ритме, который сгладился мощным потоком горя. Потом Марисса стала бить себя в грудь, а Эшли – заламывать руки и стучать ладонью по лбу. Из глаз, словно кровь из открывшихся ран, хлынули слезы. Девушки повернулись друг к дружке, крепко обнялись и замерли, скованные тревожными объятиями.

Все это время Майло жевал губу, постукивал ногой о пол и так усердно утирал ладонью лицо, что на виске за левым глазом появилось розовое пятно.

Нам ничего не оставалось, как только смотреть, ждать и ощущать себя бесполезными свидетелями. Между тем плач и завывания слились в один горестный звук, и прошло еще немало времени, прежде чем пик эмоций остался позади, а крики сменились всхлипами и непроизвольными содроганиями. Майло уже был наготове с салфетками, которые обе девушки проигнорировали.

– Нет, нет, нет! – повторяла Марисса, снова и снова убирая падающие на мокрое от слез лицо волнистые пряди.

– Зачем кому-то понадобилось убивать ее? – спросила Эшли.

– Этого, Марисса, мы пока еще не знаем, – ответил лейтенант.

– Когда… когда это случилось?

– Сегодня утром.

– Это не папа, – сказала Эшли. – Точно вам говорю, это не папа.

Сестра посмотрела на нее и после секундной паузы кивнула.