Стюарт Тёртон - Семь смертей Эвелины Хардкасл

– Ступайте, – торопит нас Чумной Лекарь. – Не стоит здесь задерживаться.

– Вы готовы? – спрашивает Анна.

– Да, – отвечаю я.

Она помогает мне подняться.

– Спасибо вам за все, – благодарит она Чумного Лекаря, делает книксен и выходит из дома.

Он смотрит ей вслед, дает мне керосиновую лампу.

– Айден, ее будут искать, – шепчет он. – Не доверяйте никому и забудьте обо всем. Не позволяйте себе ничего вспоминать. В лучшем случае воспоминания вас искалечат, а в худшем… – Он умолкает. – Как только вы окажетесь на свободе, бегите и не останавливайтесь. Другого шанса у вас не будет.

– А что станет с вами? Ваше начальство не обрадуется, узнав о вашем поступке.

– Да, мне не поздоровится, – с улыбкой отвечает он. – Но сегодня выдался отличный денек, в Блэкхите такого давно не было. Так что сейчас мы повеселимся, а расплачиваться будем позже. Как обычно. – Он протягивает мне руку. – Удачи, Айден.

– И вам того же. – Я пожимаю ему руку и выхожу под дождь.

Анна ждет меня на обочине, смотрит на особняк. Лицо у нее молодое, свежее, радостное, но это всего лишь маска. Под ней скрывается женщина, которую ненавидит весь мир. А я ее освободил. Во мне пробуждаются сомнения. И все же, какие бы злодеяния она ни совершила в прошлом, я знаю, что мы все преодолеем. Вместе. Сейчас это главное.

– И куда мы теперь? – спрашивает Анна.

Я обвожу лампой темную громаду леса:

– Не знаю. Наверное, это не имеет значения.

Она берет меня за руку:

– Тогда пойдем куда глаза глядят.

И мы направляемся в чащу, шаг за шагом, освещая тьму тусклым светом.

Я пытаюсь представить, что меня ждет.

Покинутые мной родные? Внуки, которые знают обо мне только по рассказам? Или еще один лес, еще один таинственный особняк? Надеюсь, что нет. Надеюсь, что я окажусь в другом мире – в незнакомом, неведомом, невообразимом, существующем за пределами сознания Голда. Ведь я освобождаюсь не только от Блэкхита, но и от всех остальных. От Белла и от дворецкого, от Дэвиса, от Рейвенкорта, от Дэнса и от Дарби, от Раштона и Голда. Блэкхит – тюрьма, а они – оковы.

«И ключи».

Свободой я обязан каждому из них.

А как же Айден Слоун? Чем я обязан ему? Он привел меня сюда, чтобы измываться над Аннабеллой Колкер. Я не верну его воспоминания, в этом я совершенно уверен. Завтра я увижу в зеркале лицо, которое должно будет стать моим. Для этого нужно освободиться от прошлого, забыть о нем и обо всех прошлых ошибках.

«Освободиться от его голоса».

– Спасибо, – шепчу я, чувствуя, как он исчезает.

Все это похоже на сон. Завтра не нужно будет скрываться от лакея. Не нужно будет спасать Эвелину Хардкасл. Не нужно будет тягаться с Даниелем Кольриджем. Не будет часов, отсчитывающих мгновения в доме-головоломке. Место невероятного займет обыденное. Какая роскошь – просыпаться в одной и той же постели или приезжать в соседнюю деревню. Наслаждаться солнечным светом. Честностью. Жизнью без убийств и преступлений.

Завтра будет таким, каким я пожелаю. Впервые за долгие годы я жду его наступления. Мне больше не нужно его бояться. У меня будет шанс стать тем, кем я захочу. Храбрее. Добрее. Справедливее. Лучше, чем сегодня.

Каждое завтра – бесценный дар.

До него нужно только дойти.

Этой книги не было бы без моего агента Гарри Иллингворта. Он знал, чем может стать моя история, прежде чем я догадался об этом сам, и помог мне ее раскопать. Вы настоящий джентльмен, Иллингворт.

За мудрость и остроту литературного скальпеля я благодарен моему редактору Алисон Хеннеси, она же Королева Воронов, она же блистательная убийца (абзацев). Я записал историю, Алисон сделала ее книгой.

Я также благодарен Грейс Менари-Уайнфилд, моему редактору в США, за вопросы, до которых я сам не додумался, и за глубокое погружение в созданный мной мир.

Благодарности заслуживают и все сотрудники издательств «Raven Books» и «Sourcebooks»; я преклоняюсь перед их талантом, энтузиазмом и очарованием. Особенно я признателен Мариголд Этки за то, что она отнеслась к моим приступам панического ужаса – и лихорадочным поправкам – с присущим ей юмором и терпением. Может быть, кто-то и слышал ее возмущенные вопли, но не я. И за это ей огромное спасибо.

Не следует забывать и о моих первых читателях – Дэвиде Байоне, Тиме Дантоне и Николь Коби, – которые ознакомились с романом, когда я еще пытался подражать Дэвиду Линчу, и не постеснялись заметить, что включенные в текст подсказки, напоминания об основных событиях и соблюдение правил грамматики не являются признаками несовершенства.