Агата Горай - Забыть нельзя помнить

На несколько секунд дядя замолчал, утер скупые слезы и продолжил:

– Видит Бог, я от всего сердца желал, чтоб сестра была счастливой, и только поэтому не стал навязывать свое общество, в котором она точно не нуждалась. Убедившись в том, что Павла не пропадет, я позвал Софию замуж, она перевелась на заочную форму обучения, и вместе мы покинули город, перебравшись на другой конец страны, в родные края моей жены. С братом и сестрами, оставшимися в детском доме, я поддерживал отношения письменно. Ноябрину удочерила американская семья, и ее блаженная жизнь сложилась как нельзя лучше – она ни в чем не знала отказа и прожила в роскоши всю свою жизнь (умерла два года назад от инсульта). Илья до сих пор живет сыто, счастливо и довольно. После детского дома он поступил в техникум на автомеханика, затем была армия, с которой он и связал всю свою жизнь, женился на прелестной Аленушке, родили они троих деток и сейчас счастливо нянчат внучат, если не ошибаюсь, троих. А Маруська выучилась на швею, вышла замуж за чеха и живет себе в Праге, дай бог каждому. Им с мужем бог детей не даровал, но одну девочку они удочерили. У Маруськи свое ателье, любимый и любящий муж и двое внучат-двойняшек.

– А у вас есть дети, внуки? – не сдерживаюсь я.

Дядя Игнат поворачивает ко мне голову и дарит улыбку:

– Да, конечно. У меня два сына – Юра и Павел. Юрке, меньшенькому, тридцать пять, а Пашке – сорок. У Юры – две дочки, у Паши четверо – пятьдесят на пятьдесят. – При воспоминании о внуках дядя Игнат просиял. – Это такое счастье – внучата. Так они тебя любят, так целуют и обнимают, так стремятся каждые каникулы-выходные-проходные провести рядом с дедом и бабкой. Счастье в чистом виде, что тут еще скажешь. Ради этого и стоит жить.

Взглянув на меня, дядя осекся. Не знаю, что он прочел на моем лице, но все мое нутро кровоточило от обиды и боли. Подумать только, у меня было огромное количество братьев и сестер и еще больше племянников, но бессердечная женщина по имени Павла лишила меня даже их любви и тепла. Господи, знал бы этот добродушный человек о том, как обошлась со своей внучкой (до сих пор я убеждена, что родила дочь) его младшая сестренка, сошел бы с ума. И слепой увидит, как сильно он любит всех своих братьев, сестер, племянников, внуков, детей, а моя мать, похоже, и вправду не умела любить. Но дяде Игнату о моей истории знать не обязательно, это уже ничего не изменит.

– Кира, прости, я что-то не то сказал? На тебе лица нет!

– Нет, что вы, – я выдавила улыбку, – просто тяжело все это переварить. Столько информации… Голова идет кругом.

– Терять связь с Павлой мне не хотелось, пусть даже одностороннюю и невидимую. Благодаря своей Софии, я узнал, куда по распределению после вуза попала моя сестра, и обзавелся в вашей деревне парочкой, так сказать, информаторов, которые за чисто символические подарки охотно делились подробностями из вашей жизни. Не часто, пару раз в год, я получал вести из вашей «Радости», но для спокойной жизни мне этого хватало. И о трагедии мне сообщили телеграммой, но приехать проститься с сестрой мне не удалось. Слег с сердцем в больницу, вот только недавно собрался с силами, чтоб тебя в «Касатке» навестить, все же не чужой ты мне человек, как ни крути. Хотелось в глаза твои посмотреть, чтоб понять, как так получилось, а оно вон как вышло… Ты уж прости меня, старика, за правду, но ты имеешь право все знать и вправе сама решать, как быть и как жить дальше. Твоя мать не желала с нами родниться, может, ты в своем сердце найдешь для всех нас место. Оно-то, как по мне, одному на свете жить несладко, то ли дело в кругу близких и родных. Я пойму, если в тебе сидит причуда Павлы – быть изгоем, но, может быть…

– В моем сердце полно места! – Я не выдерживаю, во мне взрывается фонтан самых теплых эмоций, ведь я больше никогда не буду одинока, я начинаю душить своего дядю в крепких объятиях. – Спасибо, что разыскали меня! Больше всего на свете я всегда мечтала о теплом семейном очаге, и уверена, что этим мечтам теперь суждено сбыться.

– Да, дочка, наш очаг не просто теплый – горячущий! – Дядя Игнат крепко обнял меня в ответ. – Знаешь, в том, как ушли из жизни твои родители, нет ничего странного для меня, почему-то я не удивлен. Странно другое, как женщина, которая открыто заявляла в свои студенческие годы о том, что «дети – смысл жизни неудачников», и не стеснялась заявить в разговорах с соседками по комнате, что у нее их никогда не будет, все же подарила тебе жизнь. Видно, все же против инстинктов не попрешь, и с годами твоя мать стала добрее и научилась любить, раз уж вышла замуж и родила чудесную дочь.