Тара Бертон - Украденное лицо

Рекс обхватывает ее руками и тащит из воды, но вот еще какая штука: Луиза гораздо сильнее его, или, по крайней мере, она дольше стоит в воде, ей и раньше приходилось мерзнуть, и она привыкла мерзнуть, мокнуть или просто испытывать боль, так что она может переносить боль гораздо лучше. И когда тело Рекса немеет, он слабеет, и этого для нее достаточно, чтобы схватить его за шею, а еще достаточно для того, чтобы сомкнуть ноги у него на спине, и Луизе этого достаточно, чтобы удержать его под такой холодной водой, что она его оглушает и обездвиживает, и Луиза не уверена – и никогда не будет уверена – что же его приканчивает: вода или холод.

Он погружается.

Потом резко выныривает.

Он визжит, в легких у него полно соленой воды, он бьется, и Луизе снова приходится толкать его вниз еще глубже с такой силой, от которой ее тошнит и которая в то же время ее распаляет.

Он погружается.

И опять резко выныривает.

Он рвется, вырывается, выкручивается, так сильно бьет Луизу локтем по лицу, что ломает ей нос, выкрикивает половину ее имени, и Луизе приходится зажимать ему рукой рот, пока он не впивается в нее зубами.

Он погружается.

Не выныривает.

Под светом полной луны в воде остается одна Луиза, которую всю трясет.

Луиза знает, что делать дальше. Луиза все это проделывала раньше.

У нее телефон Рекса.

Однажды девушка при свете полной луны проглотила пригоршню таблеток и сказала: «Если мир не таков, каким должен быть, то я хочу умереть» , а Рекс не умер вместе с ней. Не теперь. Тогда.

А сейчас есть мужчина, который перепил, лежащий лицом вниз в воде. Такое все время случается.

Луиза знает, как создать алиби (это целое искусство: достичь нужной комбинации геометок, временных интервалов и четкой специфики, потому что на это люди реагируют больше всего, а если они на тебя реагируют, это означает, что ты жива, но к тому же все должно быть достаточно расплывчато, чтобы тебе ни разу не пришлось объяснять нестыковки). Она знает, как перемещать тело. Она знает, как глубокой ночью с одного телефона на другой написать почти бессвязное, спонтанное сообщение со словами: «Пожалуйста, не заставляй меня жить без тебя» .

Луиза с этим справится. Луиза всегда со всем справляется.

Она сможет взять такси обратно в «Макинтайр» на деньги в бумажнике Рекса. Она знает, точно знает, что Мими все еще будет там танцевать, и она сможет сказать, что они с Рексом поцапались после того, как их застукала Корделия. Он со скандалом убежал (какова вероятность того, что найдут именно того водителя такси, она же платила наличными, она не думала платить наличными, но она настолько привыкла так расплачиваться, когда она не Лавиния, так, на всякий случай). А тело Рекса они могут искать очень долго.

На похоронах все будут очень ее жалеть.

Рекс покончил с собой из-за Лавинии (все еще больше возненавидят Лавинию), и, возможно, если Лавиния исчезнет где-нибудь в Биг Суре, все подумают, что знают тому причину.

Луиза, возможно, сможет переехать к Мими.

Луиза сидит на песке, совсем одна, промокшая и замерзшая до того, что ей трудно дышать, и глядит на тело Рекса, покачивающееся на волнах у самой кромки воды. Она думает: У меня получится .

У меня получится .

Она сможет устроиться преподавателем даже в два места. Завтра (сегодня, Господи, сегодня) пройдет церемония Пятерки до тридцати, проводимая на верхнем этаже здания в Бушуике, где все отделано деревом, оставшимся после кораблекрушений. Там будет Найал Монтгомери и много людей, на которых она потенциально сможет произвести должное впечатление, рассказав историю о том, как она притворялась, что учится в Девонширской академии, когда этого не было. Это прекрасная история, но к этому моменту в ней едва ли присутствует правда.

Она сможет убедить всех в том, что она пострадавшая сторона (она нравится Хэлу, она нравится Мими, она всем, всем нравится), она сможет стать жертвой. Она сможет написать по-настоящему трогательный очерк, основанный на личных переживаниях, о том, как ее бойфренд и лучшая подруга покончили с собой друг из-за друга, и о том, что значит быть той, кого всегда, всегда бросают и о ком забывают. Гевин Маллени, возможно, его опубликует.

Звезды похожи на вбитые в небо гвозди.

Море – безжалостно и непроницаемо черное.

Когда-то Луиза стояла голышом лицом к нему, увязнув ногами в песке, и кричала: «Вот кто мы, вот!» , но это тоже не теперь.