Чеви Стивенс - Никогда тебя не отпущу

Мы подъезжаем, Маркус ждет нас на парадном крыльце, шины нашего автомобиля с хрустом сминают снег. Кто-то расчистил подъездную дорожку, белые сугробы выстроились в линии по обе ее стороны; расчищено даже крыльцо. Маркус машет мне и направляется к машине, открывает мою дверцу.

Я выхожу.

– Спасибо, что убрал снег.

– Я приехал немного раньше.

– Похоже, что очень рано.

Он пожимает плечами:

– Люблю потрудиться.

Софи тоже выбирается из машины, засовывает руки глубоко в карманы.

– Привет, Маркус.

– Привет, Софи.

Он поспешно ее обнимает, и я вижу, как она расслабляется, вынимает руки из карманов. Как здорово, что он здесь.

Ангус выпрыгивает из машины и бежит поприветствовать Маркуса, а потом начинает летать по всему двору, зарываясь носом в снег и подпрыгивая, как сумасшедший. Софи смеется.

Пока она отвлекается на Ангуса, я оглядываю двор, отыскивая следы, но всю ночь шел снег, и земля покрыта его свежим слоем.

Мы поднимаемся на крыльцо, и Маркус говорит:

– Я проверял ваш кран на улице, убедился, что он перекрыт. На этой неделе было холодно.

Я поставила котел на низкую температуру, но меня все же обдает ледяным сквозняком, когда мы заходим внутрь, а еще каким-то запахом гнили. Маркус смотрит на меня.

– Ты чувствуешь это? – говорит он.

– Наверное, я оставила мусор под раковиной.

Я открываю панель сигнализации. Ангус запрыгивает в прихожую, находит свой мячик, закатившийся в угол, и возится возле наших ног, неистово визжа. Софи проскальзывает мимо меня, направляясь в дом.

Красная лампочка сигнализации не мерцает. Я замираю с пальцами, зависшими над клавиатурой.

– Что-то здесь не то. Сигнализация выключена.

Ангус гонится за Софи, его когти цокают по полу. Через секунду я слышу его лай. Я оборачиваюсь. Я никогда не слышала, чтобы он так лаял – так низко и истошно, что я начинаю дрожать. А потом кричит Софи.

Я бросаю сумку и ключи и мчусь на ее голос, Маркус бежит за мной. Мы заворачиваем за угол коридора и видим Софи, которая, прислонившись к стене, продолжает кричать, глотая слова, – я ничего не понимаю. Ее искаженное паникой лицо кажется белым в тусклом свете коридора. Ангус визжит и кружится вокруг чего-то на полу. Запах становится сильнее. Он просто ужасен.

Я поворачиваю выключатель рядом с собой, и в помещении вспыхивает свет. Это Эндрю.

Я узнаю эту комнату в полицейском участке. Столы, раскрашенные под дерево, светло-зеленые бетонные стены, больничные цвета. В стенах такого цвета никогда не происходит ничего хорошего. Здесь я сидела с Паркер и заполняла документы на охранный ордер. Такое чувство, что это было очень давно.

Софи с Маркусом сидят в другой комнате, дают показания. Как же мне больно оттого, что Софи приходится проходить через это без меня! Я умоляла, настаивала, чтобы полицейские разрешили мне остаться с ней, но они заявляли, что должны поговорить с нами по отдельности. В моей голове все еще звучит ее крик в тот момент, когда она нашла Эндрю, я все еще вижу тот ее ужасный, мучительный взгляд. Она не упала на колени, не прикоснулась к нему. Лишь застыла в коридоре и смотрела на него, прижав руки к губам. Я обняла ее, прижала к себе. Как бы я хотела, чтобы она не видела его таким…

Застывшая кровь вокруг его головы пропитала дубовую древесину и высохла, став почти черной. Одна его рука словно тянулась к чему-то, она была такой белой, как маски на Хэллоуин. Его правая нога была как-то странно подвернута – сломана? Я хотела подойти и выровнять ее, но лишь закрыла глаза и крепче прижала к себе Софи.

Маркус набрал 911, и через минуту приехала полиция. Мы ждали снаружи, дрожа от холода, ни слова не говоря. Маркус то протягивал ко мне руку, чтобы прикоснуться, то теребил плечо Софи. Ангус сидел рядом с ней, тихо поскуливая.

По дороге в участок Софи смотрела в окно пустым взглядом, дрожа всем телом. Она была в шоке, забралась в свой кокон, надеюсь, хоть как-то спрятавшись в нем от этого ужаса. Я помню, как все казалось чужим, когда умерли мои родители, чужим и нереальным, пока все не встало на свои места. Я должна отвезти ее домой, должна быть рядом с ней, когда она сорвется.

– Вы в порядке? – спрашивает Паркер.

Сегодня на ней голубая блузка, длинная черная юбка в обтяжку и обувь на высоких каблуках, но она не выглядит менее официально.

– Да. Думаю, что да. Здесь холодно.

Я потираю руки. Когда я отвезу Софи домой и устрою ее в постели, я приму горячую ванну или выпью рома, а может, сделаю и то, и другое, но потом до меня доходит, что у нас больше нет дома. Нет никакой возможности снова провести даже одну ночь под той крышей. И мы, наверное, еще долго не сможем вернуться в наш дом, чтобы забрать вещи, пока полиция не закончит расследование. От этих мыслей у меня сводит живот. Куда нам идти?