Чеви Стивенс - Никогда тебя не отпущу

– Не думала, что попаду в аварию.

– Я не это имел в виду.

Он подходит еще ближе, прижимается губами к моим. Какой же он теплый, нежный! Мы лихорадочно целуемся, а когда прекращаем, все равно не отпускаем друг друга.

– Дерево так и лежит на дороге, – говорит он. – Далеко отсюда ваш домик?

– Даже сказать не могу. Я заблудилась.

– Ты можешь идти?

Я киваю. Он засовывает мою руку к себе в карман, и мы возвращаемся назад на холм. Мне все равно, даже если придется два часа идти пешком. Мне все равно, если мама с Маркусом будут кричать на меня. У меня есть Джаред.

Уже почти десять, а Софи так и не вернулась. Маркус ловит рыбу на озере – он хочет приготовить на ужин форель. Я планировала почитать и выпить кофе, а сейчас наблюдаю за Маркусом из окна, за его ярко-красным спасательным жилетом, за движениями его руки, когда он забрасывает леску. После моего признания его поведение ни на йоту не изменилось, если не считать того, что он поспешил выбраться на озеро, чтобы не пропустить клев, но я все еще чувствую себя разоблаченной и уязвимой.

Я возвращаюсь к своей книжке, она так и лежит открытой на диване там, где я сидела. Я поднимаю ее, снова откладываю. Прислушиваюсь к звукам, пытаясь уловить среди них шум мотора, шаги по лестнице, представляя, как Софи ворвется в двери с раскрасневшимися щеками и извинениями, – но кругом царит тишина. Если она вскоре не придет домой, нам придется одолжить соседскую машину.

Я встаю и разыскиваю под раковиной на кухне чистящие средства, отмываю все поверхности, включая пол, двери шкафа и холодильник. Почему ее так долго нет? Если что-то случилось, люди поймут, где нас найти? Я направляюсь в хозяйскую спальню. Прикасаюсь к поверхности комода, случайно задеваю фото Кэти, и оно падает на пол, стекло разбивается вдребезги. Я поспешно приседаю, чтобы оценить, насколько все плохо.

Древесина раскололась, а куски стекла рассыпались на полу, как лед. Меня охватывает ужас, и я надеюсь, что для Маркуса рамка не имеет никакой эмоциональной ценности. Слава богу, фото, кажется, не пострадало. Когда я убираю сзади картон и вынимаю фото, то понимаю, что это фотобумага – вижу торговую марку. Маркус, должно быть, распечатал его со своего компьютера.

Я переворачиваю фото и смотрю на лицо Кэти. Она такая красивая. Все на этом снимке идеально: волосы, раздуваемые ветром, ее макияж, одеяло, разглаженное на песке, который светлее, чем песок на том пляже, который я вижу в окно. И растения на фото не похожи на те, что есть у нас, на западном побережье. Наверное, они были где-то в отпуске, чем и объясняется бокал вина в ее руке. Хотя Маркус говорил, что его дочь никогда не пила. Может, это просто вода, но теперь я вглядываюсь пристальнее, и что-то в этой фотографии кажется мне неестественным. Она выглядит постановочной. Они, наверное, наняли фотографа. Если подумать, большинство снимков Кэти, которые я видела в доме Маркуса, похожи на профессиональные. Не было никаких забавных, нелепых, но искренних снимков – и ни одной фотографии, где они были бы вместе. Наверное, он их убрал.

Сметаю осколки стекла и выбрасываю их в мусорную корзину, чтобы Ангус не оцарапал лапы, спускаюсь вниз, намереваясь убрать в комнате Софи. Останавливаюсь у двери комнаты Кэти. Когда в последний раз здесь кто-то убирал? Маркус не говорил, что в ее комнату вход воспрещен. Дочь человека, которого я люблю… Я хочу хоть как-то ее узнать. Уверена, что он не будет против. Толкаю дверь, но она заперта. Наверное, он не желал, чтобы квартиранты пользовались ее комнатой. Внизу я нахожу ключи на вешалке и пробую открыть ими дверь. Один подходит.

Я захожу, вдыхаю спертый воздух. Эта комната совсем не похожа на спальню молодой девушки. Интересно, когда она была здесь в последний раз? Здесь явно сделали ремонт. Комната больше похожа на главную спальню – на стене висит картина с изображением восходящего солнца на заснеженном озере, под ней – кованая кровать с роскошным серебристым покрывалом из искусственного меха. Это помещение гораздо больше, чем спальня внизу.

Я подхожу к окну, чтобы впустить немного свежего воздуха. Окно туго открывается, его, похоже, давно уже не распахивали, и я с трудом сдвигаю створки с места. Повернувшись, я замечаю деревянный гардероб у боковой стены комнаты. Я открываю его. В нем висит женская одежда. Перебираю блузки, шерстяные свитера, пару черных брюк. Девушка в возрасте двадцати лет не будет носить такую одежду. Должно быть, это вещи Кэтрин. Я замечаю белое шелковое кимоно и съеживаюсь от мысли, что она надевала его для Маркуса. Я закрываю дверцу.