Линкольн Чайлд - За границей льдов (ЛП)

Гарза был поражен. Такое решение было крайне не похоже на Глинна. Но как только он собрался возразить, рация Глинна затрещала, и он ответил. Выслушав донесение, руководитель ЭИР заметно помрачнел и повернулся к остальным.

— Похоже, батискаф Лиспенард появился снова — он в зоне видимости, на дне, за пределами этого существа.

Гидеон отступил от оружия и уставился на Глинна.

— В каком он состоянии?

— Сонар указывает, что он… меньше. Плотнее.

— Раздавлен, — пробормотал Гарза, — как мы и думали.

— Я спущусь и достану его, — немедленно вызвался Гидеон.

Гарза ждал от Глинна возражений, но вместо этого он согласно кивнул.

— Мануэль? — обратился он. — Давай подготовим «Джона» для нового погружения.

Да что с этими двумя? — возмущенно спрашивал сам себя Гарза, покидая склад и направляясь в палубный ангар.

Как и прежде, Гидеон обнаружил, что пытается контролировать дыхание и побороть чувство клаустрофобии, погружаясь в, кажущееся бесконечным черное небытие. Сорок минут спустя в его нижнем иллюминаторе замаячило дно: серая поверхность абиссальной грязи с вкраплениями покореженных обломков мусора, напоминающая сюрреалистический пейзаж Ив Танги [27] Рэмон Жорж Ив Танги (1900, Париж — 1955), более известный, как Ив Танги , — американский художник-сюрреалист французского происхождения. . Целевая посадочная точка находилась к югу от места кораблекрушения, в тысяче ярдах от Баобаба.

«Джон» завис в пятидесяти футах над морским дном. На этот раз субмарина держала связь с поверхностью через телекоммуникационный кабель. Гидеон знал, что Центр управления миссией сейчас переполнен, и, по крайней мере, дюжина глаз следит за каждым его шагом. К роботизированной руке субмарины был прикреплен свернутый стальной трос, предназначенный для подъема раздавленного батискафа и протянувшийся сюда от самой лебедки «Батавии». Гидеону надлежало быть осторожным и двигаться с таким расчетом, чтобы предотвратить запитывание троса и кабеля.

— На стартовой точке, — отчитался он.

— Понял тебя, — раздался голос Гарзы, дежурившего в Центре управления. — Направляйся к первой отметке.

Гидеон двинулся вперед, низкий гул винтов разносился по всему корпусу подлодки. Раздавленные останки «Пола», находящиеся на третьей отметке пути, лежали на морском дне примерно в пятидесяти футах от ствола существа.

Пятьдесят футов. Учитывая вчерашние трагические, катастрофические события, это расстояние казалось слишком ничтожным, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Гидеон направился к первой путевой отметке. Достигнув ее, он переместил джойстик, и автопилот произвел резкую смену курса, сразу направившись ко второй отметке, где он сделал еще один крутой поворот. Смысл этих немного необычных манипуляций заключался в том, что зигзагообразный подход мог запутать существо. Гидеон считал, что план контрпродуктивен и ничего не изменит, разве что увеличит его время пребывания на дне, но ничего не попишешь — он был одобрен Глинном.

На полпути ко второй отметке в зону охвата его прожекторов попал корпус «Пола»… и Баобаб. И в тот же момент он услышал нарастающее жужжание, то поднимающееся, то опускающееся в каденции, и проникающее в его сферу через гидрофон.

— Что за черт? — произнес он в микрофон.

— Кажется, тебя сканируют сонаром, — отозвался Гарза. — Более высокая частота, чем обычные два герца.

— Сукин сын.

Гидеон слышал по каналу связи, что это вызвало некоторое смятение на борту.

— Стой, — сказал Гарза. — Не подходи ближе. Нам нужно проработать варианты.

— Ни к чему ждать, — нахмурился Гидеон. — Я уже вижу «Пола». Я подхожу.

Очередное быстрое обсуждение в фоновом режиме.

— О'кей, — сказал Гарза. — Двигайся как можно быстрее, и убирайся оттуда побыстрее.

— Отличный план.

Жужжание сонара ускорилось, замедлилось, стало громче и, наконец, перешло в регистр. Оно походило на рой рассерженных шершней, от чего у Гидеона мурашки пробегали по коже.

Когда он достиг цели, его прожектора осветили уничтоженный батискаф целиком. Тот лежал на илистом дне, как будто его специально туда поместили: компактный, аккуратно скомканный металлический шар со всем встроенным в него оборудованием. Он лежал на клубке тонких, напоминавших сухожилия корней, которые простирались от Баобаба во всех направлениях. Зазубренные и деформированные куски ячеистого титанового корпуса были смяты, как листы фольги. Почти невозможно было поверить, что существо настолько просто расправилось с тем, что не смогло одолеть давление двух миль воды. Слабый, мутный след дрейфовал от смятой массы металла, образуя что-то вроде хвоста кометы. В луче света удалось рассмотреть красноватую воду, просачивающуюся из небольшой щели в обломках.