Линкольн Чайлд - За границей льдов (ЛП)

Он потянулся к лежащему на прикроватной тумбе тонкому и потрепанному томику избранных стихов У. Х. Одена. Перелистнув несколько страниц, он открыл стихотворение под названием «Хвала известняку». Ему не нужно было читать его — он знал каждое слово наизусть — однако все же он сделал это, потому что один вид напечатанных слов успокаивал его.

Несколько раз перечитав стихотворение, Глинн отложил книгу и поднялся с кровати. Он снова подошел к иллюминатору, вдохнул морской воздух и, затянув пояс халата, надел тапочки. Затем он приблизился к своему рабочему столу, вытащил из ящика флешку, сунул ее в карман и тихо вышел из каюты.

Было час сорок пять ночи. Корабль погрузился в тишину, почти все уже спали. Глинн бесшумно добрался до Центра управления и воспользовался ключом, так как дверь оказалась заперта. Как он и надеялся, комната была пуста.

Приблизившись к центральной станции, он включил главный экран, вызвал серию меню и набрал несколько дополнительных команд. Спустя пару мгновений началось воспроизведение видео: это была запись с субмарины Гидеона, когда он пребывал внутри «Ролваага». Глинн быстро перемотал к тому фрагменту, где «Джон» прорубил себе путь в отсек с черными ящиками и наткнулся на труп Салли Бриттон.

Он остановил видео, вставил принесенную флешку в USB-порт, набрал несколько команд, а затем возобновил воспроизведение записи, параллельно копируя ее для себя.

Все повторилось снова — этот вихрь светлых волос, распростертые руки, словно в мольбе тянущиеся к нему, гладкая и чистая кожа, несмотря на годы пребывания тела в воде. Медленно… неотвратимо лицо снова повернулось к нему, сапфировые глаза оказались широко раскрыты, губы тоже были немного разомкнуты, а шея казалась такой белой… такой живой…

Глинн резко остановил видео. Загрузка была завершена, и он поспешил вынуть флешку и вернуться обратно в свою каюту. Там, снова лежа на кровати, он поставил на колени свой ноутбук и воткнул флешку, решив посмотреть видео снова — на этот раз медленно. Затем еще раз — кадр за кадром. Наконец, он остановил запись на том моменте, когда лицо мертвой женщины было обращено к камере, а ее сапфировые глаза будто смотрели точно в объектив. Глинн очень долго не мог оторваться от этого кадра.

Он смотрел на него, даже когда восходящее солнце окропило багрянцем темное небо и пробилось своими лучами в открытый иллюминатор каюты, возвещая о начале нового дня.

Опомнившись, словно ото сна, Глинн закрыл ноутбук, вытащил флешку и подошел к иллюминатору. Некоторое время он стоял и наблюдал, как из-за горизонта над спокойным океаном восстает новый день. А затем взял флешку и швырнул ее в синюю глубь — так далеко, как только мог — услышав тихий всплеск. И вдруг случилось нечто невероятное: одна из множества чаек, летавших вокруг корабля, бросилась вниз и выхватила флешку из воды прежде, чем та успела утонуть и унести с собой на дно те страшные кадры. Птица тут же взмыла со своей добычей в небо и, удаляясь, постепенно становилась все меньше и меньше, пока окончательно не исчезла в ярко-оранжевом рассветном небе.

В восемь утра Гидеон постучался в дверь морской акустической лаборатории Протеро, стараясь подавить в себе иррациональное дурное предчувствие. Предыдущей ночью ему почти не удалось поспать — всего час или два, если это вообще можно было назвать сном.

Его инстинктивная неприязнь к инженеру сонара только усугубилась после того едкого комментария о «рыцаре в сияющих доспехах» — со смертью Алекс он стал воспринимать этот комментарий еще оскорбительнее.

— Открыто, — раздался сухой отклик.

Вздохнув, Гидеон толкнул дверь, и его сразу же встретила волна электрического тепла, исходящая от фантасмагорического нагромождения электронных гаджетов. Там, в углу он заметил Протеро в дырявой футболке, сгорбившегося над печатной платой с паяльником. Лаборатория выглядела точно так, как Гидеон себе и представлял: сплошной бардак и абсолютная неразбериха… впрочем, как и Протеро — совершенно предсказуемо неряшливый в этой своей потрепанной футболке, демонстрирующий полное презрение к цивильности. Высокая женщина азиатской внешности, которая сидела рядом с Протеро во время прошлого совещания, пока, видимо, еще не прибыла.

Гидеон ждал, нетерпеливо наблюдая за тем, как Протеро продолжает работать. Лишь после долгого молчания инженер сонара соизволил обратить внимание на своего посетителя: