Джейн Корри: Кровные сестры

– Ты не корова, – залепетала Китти, указывая на картинку и качая головой. Только вот голова ходила вверх-вниз вместо того, чтобы мотаться из стороны в сторону. В попытке извиниться она улыбнулась девице с челкой своей лучшей, широченной сентиментальной улыбкой. Этому она научилась у Доны (лучше улыбок Дона разве что мочилась где попало). Как бы Дона ни косячила – а Бог свидетель, это случалось постоянно, – на ее лице всегда цвела глупая улыбка.

– Я просто уверена, она пытается мне что-то сказать!

– Я тоже так думала, когда начинала работать, – вздохнула другая медсестра. – Это естественно. Но всех вылечить невозможно, особенно здешних обитателей. Жаль, конечно, но так уж жизнь устроена. Поехали, что ли? Сегодня рыбные котлеты!

Ура! Снова кушать! Как говорит ее соседка по палате Маргарет, не многие удовольствия в жизни случаются три раза в день.

– Тогда поспешим, – и Прямая Челка торопливо повезла инвалидное кресло в сторону столовой.

– Осторожнее, – сказала ей Китти, – и поднажми, иначе нам достанутся маленькие куски. Опоздавшим всегда урезают порции.

– Я не понимаю, что ты пытаешься сказать, но, по-моему, ты знаешь, о чем говоришь, Китти. И это нечто интересное, я права?

– Мы почти в столовой, несмотря на неуклюжесть Прямой Челки, едва не столкнувшейся с Доной!

– Доброе утро, Китти!

Это еще что? Заведующая в дверях? Китти про себя называла ее Помыкашкой – сделай то, сделай это.

– Отвали!

Есть что-то смешное в том, чтобы говорить то, чего никто не понимает.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь.

В этом-то старье? Китти поглядела на свои синие джинсы с эластичным поясом и мешковатую красную фуфайку, в которые ее облачила медсестра. Приходится делить гардероб с Доной, которая тоже носила восемнадцатый размер [3]. И здесь экономят! Как она ненавидит вещи Доны – от них всегда пахнет мочой, сколько ни стирай…

– Знаешь, Китти, а ведь у меня для тебя сюрприз.

«Не хочу я дурацких сюрпризов, дайте мне мою рыбную котлетку!»

– К тебе гость.

Быть такого не может! Пятничная Мамаша приходит по пятницам, а сегодня вторник, на букву «в». Они играли в слова сегодня утром перед дурацким «лицевая-изнаночная».

– Разве тебе не хочется посмотреть кто! – Помыкашка не прибавила вопросительного знака к своему предложению. Это был приказ.

– А нельзя ли ей пообедать перед встречей с гостем? – вмешалась Прямая Челка. – Она кусает костяшки пальцев. По-моему, она голодна.

Китти готова была ее расцеловать.

– Спасибо, спасибо! Прости, что потянула тебя за волосы!

– Ничего, мы ей разогреем. Вези ее сюда. И не виляй креслом, будь добра!

Влево-вправо, влево-вправо, чертя зигзаги по истертым половицам, в кабинет Помыкашки с видом на лужайку, недоступную для колясочников (однажды Китти попыталась туда добраться – с помощью здоровой руки она могла передвигаться на инвалидном кресле, но колеса забуксовали в траве, и все над ней смеялись. От этого Китти чувствовала себя ужасно глупо).

Первым, что она увидела, были коричневые туфли с маленькими дырочками, составлявшими узор. Когда все время сидишь, первым делом замечаешь то, что внизу. Понемногу поднимая глаза, Китти рассмотрела серые брюки. Розовую с белым рубашку. Темно-синий пиджак с серебряными пуговицами. Круглое лицо, дряблая кожа. Растянутый в улыбке рот и глаза, которые не улыбались.

– Привет, Китти. Прости, что меня так долго не было. Ты же меня помнишь?

Здоровая рука Китти начала колотиться по креслу. Голова свесилась на грудь, гулко стукнувшись подбородком. Она ощутила пену на губах.

– Так, не плеваться здесь! – захлебнулась слюной Помыкашка.

«Увезите меня отсюда!!!»

Вдруг кресло резко развернулось, и они припустили из кабинета по коридору – Прямая Челка пришла ей на помощь!

В эти мгновения Китти бежала. Или ехала на велосипеде? Нет, скакала на лошади. Эти образы мелькнули в памяти один за другим, будто она примеряла их как одежду.

Но вскоре они остановились.

Сентябрь 2016 г.

– Так почему же вам захотелось работать в тюрьме? – допытывался человек в металлических очках, напоминающий грызуна, со скептической миной и черными бровями, которые поднимались и опускались, пока он говорил. Для начальника тюрьмы он показался мне слишком субтильным, но, с другой стороны, я еще никогда не видела начальников тюрем.

Почему мне захотелось работать в тюрьме? Ответ прост: да мне пока не захотелось. От этих стен у меня мурашки по коже. Я еле подавляю страх с той минуты, как оставила машину у ворот и назвала свое имя и цель визита («Элисон Бейкер, на собеседование с начальником тюрьмы»).