Стивен Кинг: Чужак [litres]

– Теренс Мейтленд, вы арестованы по обвинению в убийстве Фрэнка Питерсона.

Еще одно о-о-о-о-о прокатилось по стадиону. На этот раз – громче, как шум нарастающего ветра.

Терри нахмурился, глядя на Рэмиджа. Он понял слова – простые английские слова, составлявшие простое повествовательное предложение, – он знал, кто такой Фрэнк Питерсон и что с ним случилось, но смысл этих слов от него ускользал. Он не знал, что на это ответить, кроме как:

– Что?! Ты серьезно?

Именно в эту секунду спортивный фотограф «Голоса Флинт-Сити» сделал снимок, который на следующий день появится на первой полосе. На этом снимке Терри получился с открытым ртом, выпученными глазами и волосами, торчащими во все стороны из-под бейсболки с эмблемой «Золотых драконов». На этом снимке Терри Мейтленд выглядел сломленным и виноватым.

– Что ты сказал?

– Руки вперед.

Терри посмотрел на Марси и дочерей, которые замерли на своих стульях, с изумлением глядя на происходящее. Пока с изумлением, ужас придет позже. Байбир Пател вышел с третьей базы и направился к скамье запасных, снимая шлем на ходу. Терри увидел, что у парня текут слезы.

– Вернись на место! – крикнул ему Гэвин. – Матч еще не закончен!

Но Байбир застыл в зоне фола, глядя на Терри и заливаясь слезами. Терри смотрел на него и не верил, что все это происходит на самом деле. Наверняка это сон, дурной сон. А потом Том Йейтс схватил его руки и с такой силой дернул вперед, что Терри едва устоял на ногах. Рэмидж защелкнул наручники у него на запястьях. Не пластиковые, а настоящие, стальные, блестевшие в свете вечернего солнца. По-прежнему громко, чтобы слышали все, Рэмидж объявил:

– Вы имеете право хранить молчание и не отвечать на вопросы, но если вы будете говорить, все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на присутствие адвоката на допросах. Вы понимаете свои права?

– Трой? – Терри едва слышал собственный голос. Словно из легких вышел весь воздух. – Что происходит?!

Рэмидж его проигнорировал.

– Вы понимаете свои права?

Марси уже стояла у сетчатого забора и трясла его, просунув пальцы сквозь ячейки. У нее за спиной плакали Сара и Грейс. Грейс опустилась на колени рядом со стулом Сары. Ее собственный стул лежал на земле.

– Что вы делаете? – крикнула Марси. – Господи, что же вы делаете?! И почему здесь ?!

– Вы понимаете свои права?

Терри понимал только то, что на него надели наручники и теперь уведомляют его о правах на глазах у почти тысячи шестисот человек, среди которых – его жена и две маленькие дочки. Это был не сон. И не просто арест. По каким-то неясным ему причинам это было публичное унижение. Нужно как можно скорее все это закончить и во всем разобраться. Хотя даже теперь, в потрясении и растерянности, Терри осознавал, что его жизнь вернется в нормальное русло еще очень и очень не скоро.

– Я понимаю, – сказал он и добавил: – Тренер Фрик, не надо.

Гэвин, который уже надвигался на полицейских, сжимая кулаки и багровея лицом, опустил руки и шагнул назад. Он посмотрел на Марси за сетчатым забором, пожал плечами и беспомощно развел ладони.

Все так же громко, словно городской глашатай, сообщающий недельные новости жителям городка Новой Англии, Трой Рэмидж продолжил зачитывать Терри его права. Ральф Андерсон слышал его со стоянки у входа в парк. Трой отлично справлялся. Все это было очень неприятно, и Ральфу, возможно, еще вкатят выговор за этот публичный спектакль, но родители Фрэнка Питерсона его не осудят. Да, они не осудят.

– Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?

– Да, – ответил Терри. – И я понимаю кое-что еще. – Он повернулся к толпе. – Я не знаю, почему меня арестовали! Гэвин Фрик остается за главного тренера до окончания матча! – крикнул он и добавил: – Байбир, возвращайся на третью базу и помни про зону фола.

Раздались жидкие аплодисменты, но именно жидкие. Луженая глотка на верхней части трибун вновь проорала:

– Что, говорите, он сделал?

Толпа ответила на вопрос, взорвавшись двумя словами, которые вскоре разнесутся по всему Вест-Сайду и по всему городу: Фрэнк Питерсон.

Йейтс схватил Терри под локоть и повел к выходу со стадиона.

– Проповедовать массам будешь позже, Мейтленд. А сейчас ты отправишься в тюрьму. И знаешь, что я тебе скажу? У нас в штате разрешена смертная казнь, и ее применяют на практике. Хотя ты учитель, ты должен знать.