Екатерина Неволина: Глаза ее куклы

Пока я думала, в окне появилась надпись: «Ник был в сети две минуты назад».

Опять ушел! Нет, какой же странный и подозрительный субъект. Тем не менее мне стало интересно.

Я не ответила на дурацкий вопрос, а села работать. Куклы вовсе не основное мое занятие — это дело скорее для души. Иногда я продаю кого-то из сделанного мной народа, иногда работаю на заказ, но продажи в нашем деле не такая уж частая вещь, тем более что труда вкладывается много, да и материалы стоят немало — взять хотя бы стоимость профессионального пластика, потом еще краски, кисточки, всевозможные приспособления. Да и коробка, в которую будет запакована кукла, должна в точности под нее подходить и соответствовать всем эстетическим требованиям. В общем, я знаю пару мастеров, которые этим и зарабатывают, но для раскрутки им требовалось время и финансовое обеспечение, позволяющее не думать о хлебе насущном.

Хлеб мне приносит дизайн и рисование — работаю с глянцевым изданием, создавая незатейливые рисуночки и коллажи, а еще иногда делаю обложки для пары крупных издательств. Все связано с моей основной сферой деятельности — рисованием, но только куклы позволяют действительно реализоваться и не забыть, за что я в свое время получила диплом. Сейчас, кстати, многие занимаются куклами, и бытует мнение, что для их изготовления не требуется являться художником. Неправда! Нужно быть и художником, и скульптором, и швеей… А ведь этот странный Ник угадал мою профессию… Случайность?

Поймав себя на том, что я опять скатилась к мыслям о таинственном незнакомце из сети, я достала графический планшет и на несколько часов погрузилась в работу. Очнулась только после Пашкиного звонка.

— Через час встречаемся в нашем ресторане, — гордо сообщил он. — Не возражаешь, Костя заскочит? Он должен мне кое-что отдать.

А я уже успела позабыть о договоренности. Вот интересно, Ник спросил меня про любимые цветы, а Павел дарит традиционные три розовые розы (ненавижу этот цвет!) только по праздникам. Разве трудно мужчине принести в дом девушки цветы просто так? Или хотя бы поинтересоваться, что она любит.

А вот против Кости я не возражала — лучший Пашкин друг иногда составлял нам компанию в походах по музеям или поездкам в пригороды. Он был спокойным, не болтливым, зато весьма неглупым и частенько рассказывал о разных местах что-то интересное и небанальное, такое в Интернете не найдешь. Кстати об Интернете…

Я заглянула на свою страничку. Сообщений от Ника не появилось, и, судя по всему, он больше не заходил на сайт. Рассердившись на то, что этот подозрительный и странный субъект стал слишком уж занимать мои мысли, я выключила компьютер и отправилась одеваться.

Особо мудрить не стала — надела джинсы, пригодные на все случаи жизни, может быть, за исключением свадьбы и похорон, но и это не факт, и объемный серо-белый полосатый свитшот. Затем подкрасила ресницы и губы, расчесала волосы, слава богу, у меня не какая-нибудь там сложная прическа, а обычные прямые волосы до плеч, и делать с ними что-нибудь замысловатое в ближайшее время уж точно не собираюсь.

Теперь взять сумку, обуть удобные скетчерсы — и можно идти.

Павел уже ждал меня в ресторане, на веранде. Перед ним стояли бутылка вина и два чистых бокала.

— Я заказал нам пиццу с ветчиной, моцареллой и рукколой, — радостно заявил он.

Я невольно скривилась. Вообще-то я люблю такую пиццу, и мы часто брали ее на двоих, однако непрошеная услужливость раздражала — он даже не поинтересовался, что я хочу.

— Хочу стейк. И картошку, — заявила я, садясь напротив.

Паша растерялся, а потом засуетился — позвал официанта, попросил поторопиться с моим заказом. Странно, это не принесло мне облегчения. Напротив, теперь я почувствовала себя капризной истеричкой. В этот вечер все вообще шло не так и отчего-то нервировало меня. В целом ничего необычного не было, хотя, вероятно, именно в этом и заключалась причина раздражения. Все протекало слишком уж обычно. Ресторан, пустой разговор про всякие мало интересующие меня дела, не особо впечатляющий секс после него… В общем, трясина. Как-то, когда я была маленькой, мама водила меня в художественную студию. Пообедать мы не успевали и всегда заходили в диетическое кафе. Так вот, до сих пор помню тарелку овсянки, куда попала муха и никак не могла выбраться. Отвратительное зрелище. И сейчас я напомнила себе эту самую муху в невкусной клейкой овсянке. Неужели ничего иного у меня не будет?