Андерс Рослунд - Сделано в Швеции-2. Брат за брата

Элиса потянулась вперед, ткнула пальцем в фотографию.

– …вот что важно. Именно это ты искал. Долго. Теперь ты сможешь наконец выбросить вон ту гору бумаг.

И она указала на неоконченное расследование, рассыпанное по полу, огромное – в шесть тысяч страниц.

– Потому что это оружие, Джон, перекинет мостик от виновных ко всем преступлениям, которые они совершили, а не только к тем, за которые их посадили.

Она положила на стол еще один документ.

Копию одной из тех шести тысяч страниц. Выдержку из заявления о вооруженном ограблении, давшего начало уникальному грабительскому турне.

Объект: оружие; Модель: АК-4 №: 11237

Объект: оружие; Модель: АК-4 №: 10042

Объект: оружие; Модель: АК-4 №: 11534

Объект: оружие; Модель: АК-4 №: 12621

Объект: оружие; Модель: АК-4 №: 10668

Колонка за колонкой, страница за страницей – двести один автомат, украденный с секретного военного склада, а потом увезенный, и следователь по имени Джон Бронкс понятия не имел, куда именно.

– Автомат на фотографии, Джон, – один из тех, которые исчезли со склада и за которыми ты гоняешься. Серийный номер совпадает. Клеймо с тремя коронами совпадает. Ты предполагал, что это оружие находится в руках Лео Дувняка и его семьи, из него стреляли во время десяти ограблений. И в тот самый день, когда Дувняк выходит на свободу, оно снова всплывает. В новом ограблении.

Она подняла стаканчик, как во время тоста, и отхлебнула безвкусного кофе.

– Вот твой шанс, Джон. Проследи за автоматом – найдешь остальное.

Бронкс не стал поднимать свой стаканчик. Он слышал, что она сказала, слышал, но не вдумался в ее слова по-настоящему.

Дувняк?

Это вооруженное ограбление?

Он встал со стула и присел на корточки, принялся рыться в куче бумаг на полу. Он знал их содержание наизусть, помнил, что на каких страницах. Вот. Изображения подкопа под бронированной дверью склада. Они взорвали пол, извлекли один за другим автоматы. Ограбление, которое обнаружили только полгода спустя, склад проверяли ежедневно, но снаружи, а не внутри.

– Ты права. Серийный номер тот же, что в заявлении. Есть вероятность , что этот автомат может иметь отношение к Лео Дувняку. Но с тем же успехом может оказаться, что Дувняк продал его, как грозился, когда пытался шантажом получить от нас двадцать пять миллионов крон.

– Джон, ты же сам в это не веришь.

– Не исключено, что утечка всей коллекции на рынок произошла уже тогда. И оружие с твоей фотографии сейчас находится в руках какой угодно криминальной организации.

– Ты в это не веришь, потому что знаешь: прошло шесть лет. Шесть лет назад АК-4 было обычным оружием при ограблении банка. Но сейчас его не используют. Подумай об этом, Джон. Когда ты в последний раз слышал о таком? Сейчас – только «калашников». Вот что я сделала ночью. Послала к черту интуицию и проверила факты. Ни одно ограбление банка сейчас не совершают с АК-4.

Он посмотрел на нее, искоса, снизу, сел на стопку бумаг; довольно шаткая табуретка.

– Лео Дувняк. Я худо-бедно его знаю. Стрелять в людей на месте ограбления – не его modus operandi . Он стреляет по камерам наблюдения, по стенам, защитному стеклу, потолку, по чему угодно – но только чтобы напугать, подавить волю людей. Такая тактика каждый раз оправдывала себя. Даже мы, полицейские, отступали. У него в руках было мощное оружие, и он демонстрировал, что не задумываясь пустит его в ход. У Дувняка есть свое представление о насилии. Каждый выстрел как новое… слово, что ли. Палить, как чокнутый, немотивированно, не в его стиле.

Элиса тоже смотрела на него искоса, но сверху.

– Джон…

Кажется, ей было не очень удобно.

– Ты ненавидишь насилие, это твой пунктик. А у меня пунктик – сводить факты воедино. Понимаешь?

Она легонько нажала на рычаг, опустив кресло.

– Ты два года ходил со своей интуицией вокруг да около. Ты знал, что Лео Дувняк ограбил десять банков, взорвал бомбу и стоит за самым масштабным в Северной Европе вооруженным налетом, но допустил, чтобы его обвинили всего по двум пунктам. Потому что у тебя было недостаточно доказательств. Интуиция – фигня, Джон, интуиция подбивает хороших полицейских на то, чтобы не пройти весь путь до конца. А когда им потом приходится менять направление, интуиция лежит на дороге мертвой тушей и заманивает не туда – так же, как и в начале.

Она не понимала, слушает он ее или просто смотрит мимо.

– И полицейскому, который сначала последовал за интуицией, а потом понял, что ошибся, приходится преобразовывать ее… Во что, как ты думаешь? Не отвечай «в смирение», Джон, потому что это неверно. В авторитет. Но авторитет расследование не сдвинет. Послушай меня. Присмотрись к фактам. Если ты отследишь этот автомат, то найдешь и все остальное.