Игорь Фёдоров - Волк

А вот и магазин через дорогу. Действительно, удобно. Короткое и доходчивое название «ОДЕЖДА», светящееся в темное время суток, баннеры с изображениями улыбающихся людей, курящие продавцы на крыльце — нормальный такой магазин. Скромненький, занимающий весь первый этаж новенькой многоэтажки. Наше сельпо, в котором есть все — и продукты и одежда и бытовая техника, сможет уютно разместиться в одном углу этого здания. 2:1 — городские догоняют, но мы еще им покажем. Я бы мог долго любовался всеми прелестями магазина, но влюбленные наконец-то вышли из машины.

Паха просто светился от счастья. Довольный и гордый, едва контролирующий себя от избытка чувств, он подошел ко мне.

— Мы тут решили завтра вечером в кино сходить, — сообщил он, с трудом сдерживая улыбку, — пойдешь с нами?

— К экзамену готов?

Паха беспечно махнул рукой:

— Нам ли переживать из-за какого-то там экзамена?

— Тогда пойду, — кивнул я, — вас опасно оставлять одних без присмотра. Еще чего доброго начнете…

Я не успел завершить свою остроумную реплику, потому что поцелуй года возобновился с новой силой. Как с цепи сорвались.

По крайней мере, теперь я знаю, где живет и работает Альбина. Хоть какая-то информация для начала.

Калитка захлопнулась за Алей, а Дельфин, уставший и недовольный, дернулся и отъехал от обочины. Я гордо сидел на своем месте и наслаждался видом из окна, понимая, что это место уже не мое.

— Насчет кино вы решили во время поцелуя или после? — начал я.

Паша опять расцвел, в кабине посветлело, воздух наполнился весной и молодостью.

— После, — промурлыкал он, и тут же добавил:

— А ты ей понравился.

Я вспомнил ее взгляд, когда Аля обернулась ко мне.

— Что-то я не заметил.

— Точно говорю, понравился.

— Она сама сказала?

— Сказала, что ты, в принципе, нормальный.

— Скромный какой-то комплимент.

— Ты ожидал чего-то большего?

— Ну, например, что я красивее тебя.

— Ты себя хоть в зеркало-то видел?

Я приподнялся на кресле, поглядел в зеркало заднего вида, внимательно посмотрел на себя, поправил прическу и удовлетворенный, сел обратно.

— Красавчик.

Погода опять портилась. Нудный моросящий дождь из моего поселка благополучно добирался до города. Вечером обещал быть на месте. Так, по крайней мере, прогнозировали всезнающие синоптики. Все небо затянула сплошная серая пелена. Лето уступило место осени.

Весь день я слонялся из угла в угол, обдумывая планы на вечер. За два часа до сеанса я достал из пакета деревянную коробочку, единственное, что взял из дядиного наследства. Не считая денег. Молодые люди на коробке добросовестно продолжали свой бесконечный путь. Я назвал их Павлом и Альбиной, пожелал долгой и счастливой жизни и открыл крышку. Ножик с костяной ручкой, лежащий внутри, уже не был для меня обычным столовым предметом. Один раз я уже убедился в этом. Сегодня я хотел это повторить. А заодно поставить Васильева на место. Нож, обернутый кухонным полотенцем, легко прятался во внутреннем кармане моей куртки. А куртка этим вечером будет очень кстати, если погода не подведет. Солнце сегодня не желательно.

Я постоял возле зеркала, придирчиво осматривая себя со всех сторон, когда во дворе послышался душераздирающий автомобильный гудок. Я еще раз быстро бросил взгляд на себя. Все нормально. Итак, в планах — кино, Васильев, завтра последний экзамен и все! Каникулы.

Я пулей выбежал на лестничную площадку и побежал вниз, пока сигнал не повторился. Соседи и так уже косо поглядывают на меня.

Во время просмотра Альбина сидела между нами. На экране люди бегали, дрались, стреляли. Иногда целовались. Как Аля с Пахой. Наши места не предназначались для поцелуев, но они этот очевидный факт игнорировали. Я смотрел на экран, но ничего не понимал в происходящем. Мои мысли были далеко отсюда. Я даже не обрадовался, когда отрицательный герой, не без помощи положительного, нечаянно упал с небоскреба. Мы все трое очнулись, лишь когда в зале зажегся свет.

— Классный фильм, — восхищенно сказал Паха.

— Игра актеров просто восхитительна, — поддакнула Аля.

Они пробирались к выходу, смеялись, шептались, висли друг на друге. В общем, вели себя неподобающе для общественного места. И были счастливы. В тот момент я не чувствовал ни зависти, ни ревности. Мне даже не казалось, что я лишний на данный момент. Для исполнения задуманного, мне необходимо было оставаться вместе с ними до определенного момента. Точнее, до определенного места.