Эми Ллойд - Невинная жена

Тут она ясно услышала шум приближающейся машины, запаниковала, расстегнула молнию на подушке софы и засунула фотографии под обивку. Затем быстро включила телевизор и легла, вытирая со лба пот и стараясь держать себя в руках. А еще — разобраться в том, что ей теперь делать и хочет ли она это делать.

— У них нет авокадо! — раздался крик возмущения Денниса из прихожей. — Ты можешь в такое поверить?

— Вы так быстро вернулись. — Сэм старалась, чтобы ее голос звучал бодро.

— У них вообще ничего нет. Завтра придется ехать опять, сегодня они все распродали.

У Сэм екнуло сердце. Если завтра они поедут, она сможет вернуть фотографии на прежнее место, вызвать такси и уехать.

— Когда поедете? — спросила она как бы между прочим.

— А что?

— Не знаю, — сказала она. — Может, и я с вами поеду.

— Не очень поздно, — ответил Деннис. — Нам нужны свежие продукты, так что лучше, наверное, с самого утра.

Но ей надо было знать точное время. Если она закажет такси, то оно не должно встретиться с ними на подъезде к дому.

— Так когда? В десять? Раньше?

Какое-то время Деннис обдумывал ее слова. Глаза его были скрыты очками.

— С тобой все в порядке?

— Да, — кивнула Сэм.

— Ты какая-то странная, — соображал Деннис.

Она проигнорировала его реплику, хотя знала, что должна что-то сказать. Та ее часть, которая хотела выдержать этот удар, призывала ее до утра собрать свои пожитки и бежать со всех ног. Но тоска и досада были настолько сильны, что ей хотелось умереть. Когда она думала о том, насколько преданной себя чувствует, ей хотелось выложить ему все до последнего. Сказать Деннису, что ненавидит его. И пусть собьет ее с ног, повалит на землю и сжимает горло до тех пор, пока она не испустит дух. Но одна только мысль об этих руках на ее коже вызывала тошноту. Все это время она мечтала, чтобы он обнимал ее, целовал, касался. Неужели она бросилась в руки монстра? Как могла она не понять этого?

— Я как раз собиралась позвонить Кэрри, — придумала, что сказать, Сэм, держа телефон в руке.

— Что ж, передай от меня привет.

Сэм помедлила, надеясь, что он выйдет и она останется одна, однако он сел рядом с ней на софу и опустил глаза в свой телефон. Снаружи на крыльце стояла Линдсей, кончик ее сигареты прожигал темноту.

Ну почему она просто не позвонила в полицию, когда у нее был шанс? Внезапно все стало абсолютно реальным. Больше это не было ни судебным делом, за которым можно было следить на компьютерном экране, ни любовными письмами на желтой линованной бумаге. История, рассказанная поляроидными снимками, не была той, которую ей полагалось знать.

Что бы она ни решила сейчас предпринять, ей хотелось, чтобы Кэрри стала частью этого плана. Она обязана Кэрри слишком многим, чтобы держать ее в неведении.

— Вообще-то, — сказала Сэм, — наверное, уже поздно. Думаю, лучше написать текстовое сообщение и сказать, что поговорим завтра.

— Конечно, — пробормотал Деннис. Он был занят тем, что медленно и целеустремленно набирал электронное письмо.

Сэм написала: «Привет, Кэрри! Нам надо поговорить. Ты свободна завтра утром? Позвоню около 10».

Почти сразу же Кэрри ответила: «Конечно! Все в порядке?? „Нам надо поговорить“ — это ВСЕГДА плохо».

Сэм попыталась найти правильный баланс. Она не хотела волновать Кэрри, и в то же время ей было нужно, чтобы та ожидала ее звонка. Теперь она отчетливо поняла, насколько изолировала себя с тех пор, как приехала во Флориду. Если этой ночью с ней что-то случится, сколько времени пройдет, пока кто-нибудь заметит, что она исчезла? Никого, кроме Кэрри, у нее не осталось. «Просто надо с кем-нибудь поговорить. Объясню завтра утром. Денниса не будет, так что смогу говорить свободно!» — в итоге написала Сэм.

Она отправила сообщение и снова села на софу, чувствуя рядом с собой тяжелое давление Денниса и стараясь не привлекать к себе его внимания. Она боялась того момента, когда он может повернуться, — совсем как кошка, которой надоело поглаживание. И она готова укусить.

На некоторое время к ним присоединилась Линдсей; телевизор работал, однако все уставились в свои телефоны. Сэм ощущала спиной фотографии в подушке. Она видела тех девушек, видела следы на их телах. Следы укусов, вот что это было. На бедрах, на грудях — небольшие багровые вмятины и поврежденная кожа. Сэм укусила себя за руку и посмотрела на следы, оставленные зубами. Кожа осталась целой.

Обнимал ли он их? Целовал ли он их сверху донизу, пока им не становилось больно? Кусал ли он их, заставляя охать, а потом кусал сильнее, пока они не начинали кричать? Ломал ли он шейные позвонки, когда душил их? Закрывали ли они глаза? Любили ли они его, как любила она?