Эми Ллойд - Невинная жена

Сэм испытала знакомое ощущение, как будто что-то вытягивают из ее тела, так ей хотелось бежать отсюда. Глубоко вздохнув, она заставила себя остаться на месте. Это нервозность, сказала она себе, здесь все нервничают.

Они услышали Денниса еще до того, как увидели: лязг цепей, визг тяжелой металлической двери. Он был в своей белой робе, голова коротко острижена, и это вызвало у Сэм желание протянуть руку и прикоснуться к коротким волосам, блестевшим под лампой. Однако их будет, как всегда, разделять пластик. Никаких исключений, даже в день свадьбы!

Когда оба уселись перед перегородкой, Сэм посмотрела на его руки, на новые очертания фигуры, которых раньше не замечала, на его живот, который остался подтянутым даже тогда, когда он наклонился.

— Ты похудел? — удивилась она, поправляя платье над валиком собственного живота.

— Да, — сказал он, радуясь, что она это заметила. — Я занимаюсь упражнениями с тех пор, как ты здесь появилась. Раньше я не понимал, насколько потерял форму.

— Ты выглядишь… потрясающе. В самом деле потрясающе.

— Спасибо. — Он взглянул вниз и переплел свои пальцы, чтобы оглядеть мускулы. — Ты тоже выглядишь иначе. Устала?

— Эм… Ну, у нас вчера был девичник. В общем, похоже, немножко перепила. — Сэм отвернулась, лицо у нее горело.

— Ну хорошо. — Джексон потер ладони. — Мы готовы?

— Эй, — воскликнул Деннис, не обращая внимания на постороннего, — извини. Ты прекрасна!

Она подняла голову и увидела, что он прижал палец к пластику. Сэм улыбнулась и сделала то же самое.

Поскольку никто из них не был религиозным, они решили, что церемония будет гражданской. Мировой судья, мужчина в бежевом костюме с синим галстуком, переминаясь с ноги на ногу, читал текст, раскрыв папку на плавиковой пружинке, скрипевшей, когда он переворачивал страницы. В комнате было невероятно душно, пот скапливался у Сэм в ложбинке между грудями. Пока чиновник говорил, они с Деннисом глядели друг на друга. Она дала свои торжественные обещания, выслушала его торжественные обещания, посмотрела ему в глаза и подумала: интересно, что он думает, чувствует ли он себя так же странно, как она, повторяя эти казенные слова, которые давались ей нелегко и, казалось, провисали в воздухе? Ей хотелось бы, чтобы они написали собственные торжественные обещания, чтобы она могла сказать ему, что останется здесь независимо от того, выпустят его на свободу или нет, и будет биться до последнего, она любит его до ломоты в костях!

Поцеловаться они не могли, находясь по разные стороны перегородки, никаких исключений не предусмотрено. Члены съемочной группы обняли Сэм и поздравили Денниса, после чего покинули комнату.

Сэм думала, что могло бы быть: их первый танец, взаимное кормление тортом, брачная ночь на белых простынях. Вместо этого они разговаривали, и он попросил у нее обещание, что она не уедет.

— Я думал, что смогу справиться, — сказал он, — но чувствую, не могу, мне нужно, чтобы ты осталась.

— У меня мало денег. Мне придется вернуться в Англию, какое-то время поработать и скопить некоторую сумму.

— Ну пожалуйста, — умолял он. — Я говорил об этом с Джексоном, он обещал устроить тебя на какую-нибудь работу здесь. Останься хотя бы на пару месяцев. Я живу только ради этих визитов.

— А как же моя виза? Не думаю, что смогу работать…

— Теперь мы женаты, ты можешь получить гражданство. Перестань выискивать причины, чтобы не остаться. Теперь ты моя жена. Ты мне нужна!

Через несколько недель Сэм уже жила в дешевой квартире на окраине Гейнсвилля, за которую платил Джексон Андерсон. Время от времени он давал ей несложную работу, чтобы Сэм не ощущала себя приживалкой: читать и отвечать на электронные письма от фанатов фильма «Правда в кадре», просматривать комментарии в социальных сетях и делиться с поклонниками всеми новостями, относящимися к будущим сериям. Такая работа занимала лишь небольшую часть дня, остаток которого она проводила у телевизора или гуляла по рядам «Уолмарта», неспособная решить, что будет есть на обед, забывая, зачем сюда пришла, и в конечном итоге покупая дрянь, которая липла к зубам и от которой болел живот.

Съемки закончились, и Кэрри вернулась в Лос-Анджелес. Она регулярно звонила и оставалась на телефоне по часу. После того как они клали трубки, молчание казалось нестерпимым. У Сэм появилась страсть смотреть в «Фейсбуке» на своих соотечественников, которые, казалось, постили исключительно для нее, похваляясь новорожденными, новой работой, бегом по лужам и ресторанам. Она не посещала страничку Марка с тех пор, как он от нее ушел, и теперь смотрела на нее только для того, чтобы причинить себе боль, отыскивая любые упоминания о себе, однако все выглядело так, как будто ее никогда не существовало.