Эми Ллойд - Невинная жена

— В сочетании с показаниями свидетельницы…

— Фантазерки, женщины, которая потом призналась, что она выдумала всю эту историю.

— Зачем бы она это делала? — Харрис повысил голос, он уже выходил из себя. — Это давление, которое вы оказали на нее, это ваши либеральные медиа, которые донимали ее год за годом, пока она не сказала вам, что солгала. Просто для того, чтобы вы оставили ее в покое!

Харрис впервые разозлился. Он то скрещивал ноги, то возвращал их в прежнее положение. Наконец сел прямее.

— Она связалась с нами, несчастная, страдавшая от комплекса вины. Сказала, что была в полиции, в суде, она собиралась отказаться от того, что говорила, но ее никто не захотел слушать!

Харрис вздохнул, глаза его были закрыты.

— Я могу сказать только одно: в то время она была надежной свидетельницей, ее историю проверили. У Денниса было криминальное прошлое. Мой коллега полицейский до этого подозревал его в исчезновении Лорин Родз.

— Однако его никогда не допрашивали.

— Нет, во всяком случае, официально. Это верно.

— Почему же он представлял интерес для следствия по делу Лорин Родз?

— Они были знакомы, встречались пару раз до ее исчезновения…

— За несколько месяцев до ее исчезновения.

— Любой бывший любовник представляет интерес для следствия в подобных делах.

— Чем же он отличался от других любовников?

— Ночью, после того как стало известно, что Лорин пропала, весь город собрался на ее поиски. Там были все. Деннис тоже появился, он улыбался и шутил, но даже не взял с собой фонарь, а тьма была кромешная. Фонаря у него не было!

— И это вызвало у вас подозрение в убийстве? — Кэрри снова подняла голову.

Харрис обвел взглядом комнату и продолжил с непроницаемым лицом:

— Он вызвал подозрение у моих коллег. Они сказали, что это выглядело так, как будто он на самом деле не собирался ее искать. Как будто он злорадствовал.

— Но вы так не думали?

— Мне трудно сказать. Меня там не было, я не видел своими глазами, как он себя вел. Я был у семьи Родз, мы изучили все ниточки и ничего не нашли. Вероятно, сбежала из дому, не знаю. Нераскрытые дела вспоминаются часто…

На мгновение воцарилась тишина. Сэм чувствовала, что ими манипулируют, а Харрис просто тянет время.

Кэрри прервала молчание:

— Давайте вернемся к Холли Майклз. Волосок!

— Волосок?

— Волосок, найденный на теле Холли. Согласно описанию, сделанному криминалистом, это был «короткий темный каштаново-черный волосок, по всей видимости, с головы», не принадлежавший жертве, и не похоже, чтобы с тела Денниса.

— Ну да, конечно, он был одной из первых улик, которые мы послали для дальнейшего исследования. К несчастью, как вы знаете, его потеряли в дороге.

— Единственная и самая важная улика просто пропала? — Кэрри подняла брови, качая головой.

— Я не защищаю свой департамент, они лопухнулись на всю катушку. Могли бы сберечь месяцы работы, если бы идентифицировали этот волосок. Несколько человек получили взыскания, карьеры были разрушены, мы должны были перестроиться и сфокусироваться на том, что оставалось.

— Деннис блондин. Разве волос шатена мог принадлежать ему, как вы думаете?

— Чтобы утверждать это с полной определенностью, следовало бы его протестировать. Но с учетом остальных улик и вынесенного обвинительного приговора я бы сказал, что, будь этот волосок сегодня у нас, мы обнаружили бы, что он принадлежит Деннису.

— Однако никаких следов ДНК Денниса не было обнаружено. Никаких. Кровь на блузке девочки не принадлежала ни ей, ни Деннису. — Голос Кэрри был твердым и уверенным, он заполнял всю комнату. Харрис же явно утратил уверенность.

— Мы обсуждали возможность соучастника, — все, что он смог сказать.

— Не было никаких следов его ДНК, ничего, вызывающего предположение, что убийц было двое, и ничего, что позволяло бы считать, что Деннис вообще присутствовал на месте убийства.

— Эта улика…

— Улик не было. Ваш департамент потерял волосок. А вы давили на свидетелей до тех пор, пока они не сказали то, что вам хотелось. Вы сочинили безумную историю и подставили подростка, потому что лично злились на него за дружбу с вашим сыном.

— Послушайте, девушка, может быть, я на него и злился, но… — Харрис посмотрел в камеру. — Я бы никогда не позволил этому чувству затмить во мне суждение представителя закона.

Наркотики в Ред-Ривере были индустрией. В школьных коридорах шли оживленная торговля и обмен; по пути в спортивный зал вы могли купить все что угодно, от пары самокруток с марихуаной до выдаваемых только по рецепту болеутоляющих. Джеймс Лукас вспоминает эпидемию наркотиков, вспыхнувшую в то время, когда он был директором школы: «Мы постоянно обыскивали шкафчики в раздевалке. Сначала объявляли по громкоговорителям, чтобы все ученики оставались в своих классах, пока мы не сообщим, что обыск закончен. Открывали и обыскивали каждый шкафчик без исключения. Во время таких обысков нередко находились тайники с наркотиками, но в одном случае виновник нас удивил. Хауард, сын уважаемого полицейского Эрика Харриса, прятал столько препаратов, распространение которых контролируется законом, что стоили они немалых денег. В частности, пару сотен каких-то голубеньких таблеток. Может быть, какой-то поддельный валиум?» [11] Телефонное интервью, июнь 1996 г. , — пожимает плечами директор.