Нарек Акобян - Клятва раба

Краб улыбнулся, скорее засмеялся, потом смотрел на Василя и спросил:

— Ты тоже искал эту книгу?

— Да.

— И ты тоже не нашел? — удивленно спросил снова Краб Василя.

— Нет, не нашел, я даже не представляю, что за книга была у тебя в руках все время, — воодушевленно сказал Василь, ожидая ответа.

Краб протянул руку к шкафу и, не дотронувшись до книги, сказал:

— Эта книга есть почти в каждом доме.

Василь и я удивленными глазами слушали каждое его слово, каждый звук. Он, протянув руки, взял эту книгу и показал нам.

— Это была книга Нового Завета, — ответил Краб и продолжил рассказ: — Когда я и мой отец еще вышли из той адской ситуации, я искал одну книгу, которая могла бы понять меня. Потом один человек, которого звали Саро, сказал, что есть книга, которая присутствует почти в каждом доме, но ее почему-то не читают, а кто читает — не всегда ее понимает. Вот я решил узнать, какая книга это была. Понимая немножко, я решил все решения, написанные в Книге, использовать для моих целей, но я ошибался в одном, в самом главном: нужно понимать Книгу не телом, не мозгами, не разумом, а душой, и я это осознал во время тумана, после моей «смерти».

— Тогда почему ты мне никогда не сказал об этом, что именно эта книга открыла твой разум? — спросил Василь немножко обиженно, потому что он искал книгу раньше меня.

Краб ответил:

— Если я честен буду со всеми, то я им совру, потому что они мне поверят.

Я не мог понять одного:

— Не понимаю, зачем вы решили тайно лечить раненых и при том скрываться, если вас никто не будет помнить, никто даже и не догадается, кем вы были и что вы делаете для них, абсолютно никто не станет помнить о вас даже после вашей смерти?

Краб посмотрел на меня задумчиво, как будто он разозлился, я понял, что мой вопрос был не очень приемлемым, и ответил:

— Я не делаю так, чтобы меня помнили люди, я делаю так, чтобы обо мне не забыл Всевышний. У меня есть одно превосходство: я никогда не стараюсь быть более превосходным, чем кто-либо.

Мы глубоко задумались. Шепотом тихо я спросил Василя:

— Как же я не догадывался, как я не мог видеть, что Краб всегда был рядом с нами, он же был так близко и так далеко от нас, но как мы должны были догадаться, что доктор и есть Краб?

Василь ответил:

— Тогда в словах доктора мы должны были услышать слова Краба.

Да, конечно, а как же, а я думал тогда: откуда у доктора такие мысли появляются? Но я не обратил на это внимание и никогда не задавал снова тот же вопрос.

Вздохнул Василь, задумчиво, со слезами высказался:

— А ведь он жил совсем рядом, а я его считал мертвым.

Я рассказал Василю, каким был Карл, каким энергичным и искренним, потому что не держал при себе свое мнение, сразу задавал те вопросы, которые беспокоили его. И я вспомнил тот день, когда он беспокоился за своего отца, о болезни отца, что он старался что-нибудь придумать, чтобы помочь своему отцу. Он ушел раньше его отца, он ушел от нас раньше, чем тот человек, за которого он волновался.

— Знаете, я не буду мстить за моего сына, — внезапно начал Краб и продолжил тихим голосом: — Мои парни убили моего сына. Я виноват не меньше того человека, кто убил его. Я сначала должен отомстить сам себе, но этого я не сделаю и продолжу лечить людей столько, сколько позволят мои силы до смерти. Я себя буду мучить своей жизнью, а не смертью. Самое лучшее отмщение за смерть — это милосердие за свою жизнь. Ведь кто хочет отомстить до конца своей жизни, не верит в свое существование после смерти. Я хочу увидеть не только себя после смерти, но и моего сына Карла. И все то, что вызывает тревогу в нашем сердце, пахнет правдой, — потом, глубоко вздохнув, он взволнованно закончил следующим выражением: — Ведь настоящую книгу мы найдем лишь тогда, когда не только мы будем читать ее, но и она нас.