Шери Лапенья - Посторонний в доме

– И как? – спросил он, страшась того, что услышит.

– Пришлось увеличить его гонорар.

Том горько рассмеялся.

– Почему я не удивлен?

– Ты бы предпочел, чтобы я не ему платила? – резко осведомилась она.

Как изменился их брак всего за неделю, подумал Том. Скажи ему кто раньше, он бы ни за что не поверил. А сейчас ему хотелось прижать ее к стене и заорать, чтобы она прекратила врать и сказала правду. Но он сдержался. Просто развернулся и вышел из комнаты.

Он никак не может отделаться от подозрения, что она помнит о том, что случилось в тот вечер. Ему кажется, будто им манипулируют, и от этого так больно.

Однако он до сих пор ее любит. Насколько все было бы проще, если бы не любил!

Бриджит в одиночестве сидит в темноте с вязанием на коленях. Она не включала свет. У Боба сегодня снова прощание. Ох уж этот похоронный бизнес – сплошные эвфемизмы! Она знает женщин, чьи мужья занимаются бизнесом или просто имеют солидную работу, и эти женщины иногда сопровождают мужей на мероприятия, покупают для них новые платья и туфли. Но в их понимании мероприятие – это званый ужин или вечеринка. Никаких прощаний, никаких рыдающих родственников у открытого гроба, заваленного цветами с всепроникающим запахом. Нет уж, спасибо.

Она перестала любить цветы, особенно в букетах. Особенно в похоронных венках. Раньше ей нравилось, когда Боб дарил цветы на годовщину свадьбы, но несколько лет назад она попросила его перестать. Она начала подозревать, что он передаривает цветы, оставшиеся в похоронном бюро. Она никогда его в этом не обвиняла и не знала наверняка. Но это было бы на него похоже. В мелочах Боб – скряга. Хотя его не отпугнула стоимость лечения от бесплодия.

Чего бы ей хотелось, так это чтобы он увез ее куда-нибудь – в Париж или Венецию, туда, где жизнь кипит, – подальше от похоронного бизнеса или того, чем он там занимается. Но он вечно настаивает, что не может отлучиться. Поэтому теперь в подарок на годовщину она получает скучные серьги, которые ей некуда надеть.

Не то чтобы у них не было денег на путешествия. Похоронное бюро «Крукшенк» расширилось, у него открылось три дочерних бюро в штате Нью-Йорк, и у Боба стало еще больше дел.

А у нее – нет. Она могла бы работать на какой-нибудь должности в компании Боба, но когда он предложил ей, она ответила, что скорее выколет себе глаза. Это его оскорбило.

Изматывающее лечение от бесплодия, ради которого она бросила работу менеджера, не подействовало, и теперь, кроме вязального блога, ей нечем заполнить свой день. Она надеется взять ребенка из приюта. Беспокоится, что работа Боба выставит их в невыгодном свете как потенциальных приемных родителей, но ведь они же не живут в похоронном бюро! Они обычная пара, с обычным домом. Работа отдельно. Они о ней почти даже не говорят. Боб знает, как она этого не любит. Больше всего ее раздражает, что на момент женитьбы Боб работал страховщиком – вполне респектабельное занятие. Но у него всегда была предпринимательская жилка, а тут подвернулась такая возможность. Бриджит не может отрицать: дело приносит доход. Жаль, что Боб не сколотил состояние в каком-нибудь другом бизнесе.

Она пристально смотрит через дорогу на дом номер 24, дом Карен и Тома. Интересно, что думает Том после ее звонка? Верит ли он, как и Бриджит, что его жена что-то скрывает из своего прошлого? Бриджит всегда недоумевала, почему Карен держится с ней так замкнуто, хотя и утверждает, что Бриджит – ее лучшая подруга. Все попытки Бриджит вывести ее на откровенный разговор проваливались.

И Том… Каждый вечер она видит свет в его кабинете на втором этаже. Он слишком много работает, совсем как Боб, но, по крайней мере, по вечерам он дома. Карен не сидит одна в темноте, как она.

Может, отнести им тарелку шоколадных кексов? Бриджит как раз испекла сегодня. Ей не хочется есть их одной. И еще не так поздно. Приняв решение, она помчалась наверх переодеться.

Бриджит расчесала каштановые волосы до плеч, сделала пробор, накрасила губы красной помадой и оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Улыбнулась для тренировки самой чарующей улыбкой – той, от которой загораются глаза, – и пошла на кухню за кексами.

Когда позвонили в дверь, Карен была на кухне. Она замерла на месте. Звонок повторился, но Карен все еще не могла шевельнуться. Услышала шаги Тома наверху. Наверное, он гадает, почему жена не открывает дверь.

Когда звонок прозвучал в третий раз, Карен нехотя вышла из кухни. Ее взгляд встретился со взглядом спускающегося по лестнице Тома. На полпути вниз он остановился. Карен ощутила его тревогу. Ей точно так же было не по себе, когда она открыла наконец дверь.