Тэйлор Адамс - Выхода нет

В общем, целых три колоссальных предположения. И вряд ли даже одно из них правильное.

Нет, Синенькая увязнет в снегу. Теперь он был слишком глубоким.

Но что насчет грузовика Сэнди?

Колесные цепи, хорошая высокая подвеска – о да, у этой штуковины был шанс.

Дарби сжала пальцы в кулак вокруг своих ключей, выпустив острые концы между костяшками пальцев. Она сможет повредить нападающему лицо или выколоть глаз, если ей улыбнется удача. Ее ключ от комнаты общежития Драйден Холл был особенно острым, словно маленький нож для филе.

До нее донеслось шарканье снаружи, за окном. Дарби застыла, прислушиваясь. Что-то тяжелое шевелилось и скреблось, сопровождаемое шумом переворачиваемого снега.

Дарби поняла, что Ларс пытается во второй раз забраться на пирамиду шатающихся столов и пролезть за ней внутрь.

В любую секунду безподбородое личико может показаться в окне, ухмыляясь с бессмысленным выражением дегенерата.

Пора уходить.

Дарби положила айфон в карман, сунула ногу в левый кед и наконец зашнуровала, завязав двойным узлом.

Затем перекинула ремень сумки через плечи – ключи от машины по-прежнему были сжаты в кулаке, как кастет, – и выскочила в холл гостевого центра Ванапани.

Эд возился с радиоантенной через защитную решетку. Он бросил недоуменный взгляд в ее сторону, и Дарби понимала почему. Она вышла из здания двадцать минут назад – а теперь вернулась обратно через уборные.

Позади него Сэнди дремала на скамейке, подобрав ноги, с книжкой, прикрывающей лицо.

– Нашли сотовый сигнал? – спросил Эд.

Дарби не ответила. Она смотрела вперед, мимо «Эспрессо-Пик», на входную дверь. Туда, где стоял Эшли, своими широкими плечами блокируя ей выход. Он уставился на нее. Вздрагивающий, нервный астматик, с которым она разговаривала всего лишь с час назад, пропал, словно сбросил маску. Этот новый Эшли был безмолвный и твердый, с глубокими, внимательными глазами. Он осмотрел ее сверху донизу – снег на ее коленях, щеки, пылающие румянцем, липкая от пота кожа, ключи от «Хонды», зажатые в кулаке, – и затем взглянул на стол в центре комнаты, будто приказывал ей занять за ним место.

Дарби смотрела на него, стиснув зубы и пытаясь казаться бесстрашной. Дерзкой. Как мужественный герой, окруженный силами зла.

Вместо этого она чуть не заплакала.

Она была уверена теперь – она умрет сегодня ночью.

– Хэй. – Эд вклинился между ними, явно напрягаясь, чтобы вспомнить ее имя. – Э-э, с вами всё в порядке, Дара?

«Ради всего святого, только Дарби».

Дарби сглотнула, ее голос напоминал мышиный писк.

– Я в порядке.

Она не была в порядке. Она чувствовала рыдания, запертые в своей груди, содрогающиеся спазмы, готовые вырваться наружу. Ее позвоночник болел в том месте, которым она приземлилась на унитаз.

Дарби хотела прыгнуть вперед, схватить Эда за плечи и закричать этому милому старому ветеринару и его спящей кузине: «Бегите! Ради Бога, бегите прямо сейчас!»

Но куда?

Эшли снова кивнул на стол, настойчивее.

На ее стул.

Она заметила коричневый предмет, аккуратно положенный на середину ее стула, и узнала свою коричневую салфетку. Ту же салфетку, которую они использовали раньше, когда она думала, что Эшли союзник.

Дарби подошла к стулу, взяла салфетку и села. По-прежнему наблюдавший за ней Эшли скривил губы в самодовольной усмешке, незаметной для Эда и Сэнди.

Она развернула салфетку онемевшими, неуклюжими пальцами.

«ЕСЛИ ТЫ СКАЖЕШЬ ИМ, Я УБЬЮ ИХ ОБОИХ».

Эшли подошел к столу и уселся прямо напротив нее.

Он пересек комнату молча и сидел теперь, положив обе ладони плашмя на столешницу. Его руки были большими и мозолистыми.

Дарби снова свернула салфетку и убрала ее на колени.

Радио потрескивало.

– Меня утомила игра в «Рыбу», – сказал Эшли сухо. – Как насчет чего-нибудь еще?

Она промолчала.

– Как насчет… – он задумался. – О! Как насчет «Войны»?

Дарби взглянула поверх него на Эда и Сэнди.

Эшли щелкнул пальцами.

– Эй! Я здесь, Дарбо. Не беспокойся о правилах. «Война» – несложная штука. Даже проще, чем «Рыбалка». Мы просто делим колоду надвое, видишь, и переворачиваем карты картинками вверх, одну за другой, и смотрим, у кого старшая карта. Игрок со старшей картой берет обе и добавляет их в свою колоду. Потому что всякая война, понимаешь ли, состоит из множества мелких сражений. Каждая битва в свое время.

Он ухмыльнулся, довольный собой, и ловко перетасовал карты перед ней. А затем свернул их обратно с резким треском.