Сара Пинборо - Право на месть [litres]

Меня разворачивает, и я падаю на пол вовремя, чтобы увидеть Кейти, ее искаженное до уродливости лицо со всей его безумной ненавистью; она швыряет нож туда, где миг назад стояла я. Туда, где теперь стоит Мэрилин.

Я слышу, как охает Мэрилин. Не от боли – от удивления. Она опускает голову. Рукоятка торчит из ее груди. Потом она поворачивает лицо ко мне. Пытается улыбнуться, а я с пола слышу ее булькающее дыхание.

– Беги, – шепчет она, а потом, словно марионетка, у которой обрезали веревочки, падает на пол.

Я не бегу. Не могу бежать. Набегалась. Я отрываю глаза от сокрушенного тела моего прекрасного друга, а потом я кричу. Я слышу шум, да, это я, но звук приходит откуда-то из другого места, из кого-то другого, откуда-то издалека. Я перестала мыслить рационально. Теперь я орудие чистой боли, я вскакиваю и уже крепко стою на ногах, а потом прыгаю на Кейти, вес моего тела нас обеих припечатывает к полу, вес, от которого у нее перехватывает дыхание. Я хватаю руками ее за горло и начинаю душить.

Мэрилин, Даниель, Ава, я. Все эти годы. Вся моя жизнь. Кейти отчаянно сопротивляется, но моя хватка тисками сжимает ее тонкую шею. Я вижу страх в ее глазах, и наслаждаюсь этим.

– Сдохни, Кейти Баттен! – бормочу я сквозь сжатые зубы, сквозь слезы, которые набегают на глаза. – Сдохни, грязная сука!

Кейти задыхается, жуткие звуки производит ее смятая трахея, она пытается дышать, но моя хватка все крепче. Мышцы мои вопят от напряжения. Я ее убью. Я знаю это. И мне это доставляет удовольствие.

– Мама, нет! – Руки хватают мои запястья, царапают меня, пытаясь оторвать от нее. – Нет, ма, нет!

Ава. Моя Ава. Она грязная, в соплях, слезах, волосы у нее свалялись, но глаза смотрят ясно, когда хватает меня.

– Ты не убийца. Не дай ей сделать из тебя убийцу. Я люблю тебя, мама! Не делай этого!

Я смотрю ей в глаза, они так похожи на глаза Джона, но еще, за фасадом цвета, в сáмой глубине, так похожи на мои. Моя детка.

– Пожалуйста, мама! – повторяет она. – Пожалуйста!

Я чувствую, как моя хватка ослабевает. Кейти подо мной начинает кашлять, когда я отпускаю ее. Я прижимаю дочку к себе, мы вцепляемся друг в дружку, плачем, а я бормочу: «Все в порядке, все в порядке, детка. Мама с тобой, все кончилось, все кончилось». А сверху уже доносятся голоса, звук быстрых ног на лестнице, и я знаю, что мы спасены.

Кейти напрягается подо мной, пытается скинуть меня. Я отстраняюсь от Авы и одним резким движением всаживаю кулак ей в лицо. Больше она не шевелится.

Кошмары остаются. Кошмары, возможно, будут продолжаться еще долго, но теперь они уже другие, и она сама напоминает себе, что это только сны. Кейти заперта. Кейти не может сбежать и найти их. Говорят, Кейти пишет ей письма, но она их не читает. Она попросила персонал тюрьмы сжигать все письма к ней. Никакие слова Кейти ее не интересуют.

Теперь она снова Шарлотта, и ее это вполне устраивает. На сей раз терапия прошла хорошо, хотя ей все еще трудно освободиться от жизни с чувством вины и стыда. Они много говорят о ее детстве. Говорят о Даниеле. Она плачет.

Когда ее не преследуют кошмары с Кейти, которая ищет ее, ей все еще снится Даниель, она держит его за руку. Она думает – эти сны останутся с нею. Но она не возражает. Он внутри нее и всегда будет там, но она примирилась с ним. Он ушел, и ничто не может изменить это. Пора смотреть вперед. Жить. Она должна принять новую жизнь. Должна попытаться быть счастливой. Теперь она может быть счастливой. У нее есть на это все права. Сегодня она счастлива. Сегодня она полна надежды.

Ава, бледная и прекрасная, держит ребенка, такого крошечного, хрупкого и нового, и Шарлотта думает, что это два самых прекрасных существа на свете, ее юная дочь и ее маленький ребенок. В них заключена сила. В них всегда будет сила. Кортни ушел домой из больницы потрясенный и ошеломленный, но Шарлотта думает, что с ним все будет в порядке. Он хороший мальчик, и, если ему помочь, он станет хорошим отцом. Ребенок не будет знать недостатка в любящих его людях.

– Он красавец, – говорит Шарлотта, слезы жгут ее глаза, когда она улыбается дочери. Теперь она часто плачет. Забавно, как меняется жизнь.

– Я принесла «Джелли бейбиз»! – Дверь палаты открывается, входит Мэрилин, размахивая пакетиком с конфетами, – она держит его здоровой рукой.

Мэрилин тоже прошла немалый путь, но она боец. Ей пришлось побороться. Ее былой блеск медленно возвращается. Улыбается она теперь не натянутой улыбкой. Ее тоже преследуют кошмары. Шарлотта слышит ее крики во сне. Когда Мэрилин вышла из больницы, казалось естественным, чтобы она переехала к ним, а потом то, что казалось временным устройством, без разговоров перешло в постоянное. Шарлотта, Ава и Мэрилин – необычная семейка, но она ни за что не хотела бы поменять ее. Они выжили вместе. Они выживут и теперь. Остальной мир может подождать. Шарлотта знает, что Саймон намерен двигаться дальше, но не уверена, что это случится. Может быть, когда-нибудь. Все будет зависеть от его терпения.