Тэйлор Адамс - Выхода нет [litres с оптимизированной обложкой]

«Это случилось. Мама умерла».

– О-ох, – сказал Эшли. – Неловко вышло.

Потом он сломал ее айфон напополам.

– Продолжай идти.

Входная дверь захлопнулась, словно выстрел.

Джей закричала, когда увидела Эда. Эшли белозубо ухмыльнулся, схватив ее за воротник и заставляя смотреть.

– Круто, ага?

Эд Шеффер скорчился в сидячем положении под картой Колорадо, его байкерская куртка блестела спереди от темной крови. Он наклонил голову, когда они вошли в комнату, и его губы слабо задрожали, как будто он пытался говорить.

– Не двигайся, Эдди. – Сэнди стояла на коленях рядом с ним, пытаясь забинтовать правую часть его разрушенной челюсти медицинской марлей. Белая аптечка первой помощи стояла открытой на полу, ее содержимое было разбросано вокруг.

– Не двигайся, я пытаюсь помочь тебе…

Над ее трясущимися руками глаза Эда устремились вверх, к Дарби – во вспышке узнавания, – и он попробовал снова что-то сказать, но смог издать лишь булькающий стон.

Его рот был наполнен тягучей липкой кровью, змееподобными сгустками струящейся сквозь сжатые зубы и стекающей вниз, на колени.

Джей плакала, пытаясь отвернуться, но Эшли ей не позволял.

– Видишь? – сказал он ей на ухо. – Это красная карточка.

С другой стороны комнаты Ларс смотрел на всё это, как огородное пугало, сжимая свой «сорок пятый» в одной руке и бутыль отбеливателя в другой, в то время как сдавленный крик Эда звучал лихорадочным стоном в спертом воздухе.

Весь этот ужас едва касался сознания Дарби.

Ее здесь вообще не было. Вот реально. Она была где-то в другом месте, а этот мир пропадал, становился неясным и нечетким, словно нарисованным тусклыми масляными красками. Свет ламп казался размытым. Ее тело превратилось в холодный костюм из плоти, сердцебиение и дыхание впали в медленный, механический ритм. Дарби представляла себя крошечным существом, возможно, своей истинной сущностью, дергающей рычаги и просматривающей камеры внутри своего собственного черепа.

Она видела подобное в кино – «Люди в черном». Она вспомнила просмотр этого фильма на диске сколько-то лет назад, вместе с матерью, на софе, под одним на двоих одеялом с изображением Снупи. «Мне нравится Уилл Смит, – сказала ей мать тогда, потягивая персиковый напиток. – Он может спасать меня в любое время, когда захочет».

Дарби понимала, что ее больше нет.

Тело Майи Торн оставалось в какой-то больнице в Прово, штат Юта, но маленькое существо, которое жило в ее голове, было потеряно навсегда.

Сейчас Эшли сжал ее правую руку, переплетя свои ледяные пальцы с ее, как у подростков на свидании, и провел ее через комнату. Мимо Эда и Сэнди, мимо каменной стойки, мимо кофемашин. Дарби не знала, куда он ее тащит, и ей было все равно. Она лишь заметила оцепенело, что ее правая нога оставляет красные следы, – она, как сомнабула, прошла через лужу крови Эда. Словно в ночном кошмаре, она просто желала, чтобы всё поскорей закончилось.

Чтобы это – пожалуйста! – закончилось.

Дарби повернула шею, взглянув на старые часы с Гарфилдом на стене. Они показывали 5:19 утра. Для увеличения зимнего светового дня. Она вычла один час.

Сейчас было 4:19.

Дарби получила эсэмэску от 9-1-1 в 3:58. Возвращение обратно заняло двадцать одну минуту. Отнимаем от тридцати и получаем девять минут, остающихся до прибытия полиции. Девять коротких минут.

«Продержись еще девять минут.

И на этом всё».

Эшли внезапно остановил ее – здесь, возле двери в чулан уборщиков. Все еще приоткрытой с того момента, когда Дарби отперла ее. Теперь он мягко повернул Дарби, словно в медленном, головокружительном танго, и толкнул к стене.

– Садись здесь, – сказал он.

Она не двигалась.

– Присаживайся, пожалуйста.

Дарби покачала головой, и слезы застучали по полу. Ее носовые пазухи болели.

– Ты не собираешься сидеть?

Она снова покачала головой.

– Ты совсем не устала?

О, она была очень измученной. Ее нервы разрывались на куски, мышцы обвисли, как мясо. Ее мысли расплывались. Но почему-то Дарби знала, что если она сядет сейчас – всё будет кончено. Она потеряет свою волю. Она никогда не сможет встать снова.

На какую-то секунду она подумала просто выдать всё это, сказав слова, которые нельзя будет забрать назад: «Эшли, я выбросила твои ключи из окна мужского туалета. Они упали в снег всего в десяти, может быть, в двадцати футах от него. Можешь убивать меня. Я закончила».

С другой стороны комнаты плакала Джей. Грызун присел перед ней, пытаясь ее успокоить: