Тэйлор Адамс - Выхода нет [litres с оптимизированной обложкой]

Джей сморщила нос.

– Мои уколы?

– Да. Препараты, уколы, шприцы. Как бы их ни называли твои родители.

– Я так не думаю.

– Ладно. – Он вздохнул, откидывая свои редеющие волосы назад. – Тогда скажи мне, Джей. Как… как долго ты обходишься без них?

– Я держала один в кармане на непредвиденный случай, но я использовала его. – Джей пересчитала по пальцам. – Так, три… нет, четыре дня.

Эд резко выдохнул, словно его ударили в живот.

– Ого! Ну ладно.

– Мне жаль…

– Нет. Это не твоя вина.

Дарби схватила его за локоть.

– Что это значит?

– Очевидно… ну, у нее Аддисон. – Эд понизил голос и указал на желтый браслет Джей. – Болезнь Аддисона. Это состояние надпочечников и эндокринных желез, когда они не производят достаточно кортизола для нормальной работы организма. Встречается у одного из сорока тысяч человек. Требует ежедневного приема медикаментов, или сахар в крови падает, и тогда… – Он замолчал, не договорив.

Дарби коснулась запястья Джей и прочитала надпись на браслете: «БОЛЕЗНЬ АДДИСОНА/СТЕРОИДНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ». Она перевернула его, ожидая бо́льших подробностей, типа инструкций по дозировке, телефона доктора или рекомендаций по экстренной помощи – но больше ничего не было. Это всё.

Четыре штампованных слова.

«Стероидная зависимость».

– Итак, что теперь? – спросила Дарби. – Эшли не знал, как лечить ее?

– Они лечили ее неправильно, я полагаю. Придурки, возможно, погуглили, потом вломились в аптеку и схватили первое попавшееся со словом «стероид» в названии. Только сделали ей хуже…

– Я думала, вы сказали, что вы ветеринар.

– Да. – Эд заставил себя улыбнуться. – У собак тоже бывает Аддисон.

Она вспомнила резкий запах рвоты в фургоне. Дрожь Джей, ее истощение, бледная кожа. Это всё объясняло. И теперь Дарби интересовало – если вам прописаны ежедневные стероидные уколы, сильно ли плохо будет, если пропустить четыре дня?

Она спросила у Эда одними губами: «Насколько серьезно?»

Он так же ответил: «Позже».

– Эшли и Ларс все еще у своего фургона! – воскликнула Сэнди у окна. – Они… они что-то делают. Я только не могу сказать, что.

– Готовятся напасть на нас, – сказала Дарби. Нет смысла подслащать горькую правду.

Она шагала по комнате, пересчитывая оружие. Два кофейника горячей воды. Перцовый спрей Сэнди. Гаечный ключ Эда.

Это был наскоро составленный план битвы, но он имел смысл. Когда нападение начнется, Сэнди станет контролировать входную дверь и баррикаду вместе с Джей, оповещая о передвижениях атакующих. Дарби будет охранять окно мужской уборной. Если братья попытаются проникнуть оттуда, как она ожидала, она внезапно атакует их из слепого угла, плеснув кипятком. А Эд со своим гаечным ключом будет «бродягой», передвигаясь от середины гостевого центра в любую сторону, туда, где он окажется необходим.

– Что за… – Сэнди протерла стекло от своего дыхания, щурясь через щель. – Прошло уже десять минут. Почему они еще не попытались попасть внутрь?

– Чтобы запутать нас, – догадалась Дарби. – Чтобы заставить нас нервничать.

– Это у них получается.

В тишине здания у нее начинало звенеть в ушах. Воздух ощущался плотным, стропила потолка казались ниже. Пол был голым и пестрил разбросанными салфетками и следами швабры. Почему-то передвижение стола сделало комнату на вид еще меньше. Было душно от выдыхаемого углекислого газа и пота.

Дарби ожидала, что кто-нибудь пошутит, чтобы снять напряжение.

Никто этого не сделал.

На долгой дороге от Боулдера она ненавидела тихие промежутки между песнями, потому что в эти моменты ее мысли переключались на другую скорость. Вспоминались вещи, которые она говорила своей матери. Снова боль. Снова сожаления. И теперь Дарби переосмыслила ответ Эда на свой вопрос, когда она спросила, насколько серьезными были четыре пропущенных укола Джей. Он проартикулировал: «Позже».

Нет, поняла она с замиранием сердца. Эд сказал кое-что другое.

Он сказал: «Очень».

Джей умрет, если останется на попечении Эшли и Ларса сегодняшней ночью. Даже если они не планировали убить ее, они все равно не знают, как справиться с состоянием ее надпочечников. И ее время выходит.

Но на самом деле это было совершенно закономерно, что братья Гарверы обернулись трагически непригодными похитителями. Эшли мог иметь самомнение шириной с милю, однако он явно не был достаточно методичен, чтобы хорошо разыграть операцию по выкупу. Он слишком много импровизировал, и он играл со своими жертвами. А Ларс? Просто усатый мужчина-ребенок, мягкий и неразвитый, психоз Эшли формировал в нем его собственные болезненные образы. Эти два пацана-переростка оказались не готовы к сложности и масштабу того, что пытались совершить. Они не имели даже отдаленной квалификации для подобного. Они были гораздо хуже.