Карен Макманус - Двое могут хранить секрет [litres]

Кэтрин или должна отчаяться настолько, чтобы потерять всякое представление о том, что хорошо, а что плохо, или она хладнокровная преступница. Даже после того, как мы поймали Кэтрин на том, что она всего лишь искала укромное место, чтобы опорожнить желудок, я не могу выбросить из головы слова Эллери.

Я приглаживаю влажные от пота волосы и поворачиваюсь на другой бок, пытаясь снова уснуть. Ничего не выходит. Глаза открываются, поэтому я поворачиваюсь, чтобы посмотреть время на моем телефоне. Только начало четвертого, поэтому я с изумлением вижу сообщение от Эллери, пришедшее десять минут назад.

Прости, что не ответила раньше. Кое-что произошло .

Ей потребовалось всего пятнадцать часов, чтобы ответить на мое сообщение «Мне понравился вчерашний вечер» . Что вызывает у меня тревогу совсем по другой причине.

Я приподнимаюсь на локте. Мне не нравится это «кое-что» и то, что Эллери не спит в три часа ночи. Я собираюсь ответить ей, но звук за дверью отвлекает меня. Легкие шаги почти неразличимы, кроме едва слышного скрипа просевшей половицы перед моей комнатой. Но теперь, когда я напрягаю слух, я слышу, как кто-то спускается вниз и открывает входную дверь.

Я отбрасываю одеяло, вылезаю из кровати и подхожу к окну. Луна светит достаточно ярко, и я различаю фигуру с рюкзаком, быстро удаляющуюся по нашей подъездной дорожке. Судя по габаритам, это не Питер, и уверенная походка не имеет ничего общего с движениями моей матери. Значит, Кэтрин.

Кэтрин или должна отчаяться настолько, чтобы потерять всякое представление о том, что хорошо, а что плохо, или она хладнокровная преступница. Боже. Слова Эллери словно мой личный демон «американских горок» с «Фермы страха», который нарезает у меня в голове бесконечные, вызывающие ужас круги. И теперь, наблюдая за исчезающей в темноте фигурой, я могу думать только о том, что весьма беспечно разгуливать по Эхо-Риджу в три часа ночи, когда Брук все еще не найдена.

Если только ты не уверен, что тебе нечего бояться.

Если только ты не тот, кого должны бояться люди.

Я шарю по полу в поисках кроссовок. Держа их в руке, а другой хватая телефон, я выскальзываю из комнаты в темный коридор. Спускаюсь вниз как можно тише, хотя благодаря громкому храпу Питера я, вероятно, могу не бояться быть замеченным. Внизу, в прихожей, я обуваюсь и медленно открываю дверь. Кэтрин я нигде не вижу и слышу только сверчков и шелест листьев.

Дойдя до конца дорожки, я осматриваюсь. На нашем участке улицы фонарей нет, и я не вижу ничего, кроме смутных силуэтов деревьев. Школа налево, а центр города – направо. Школа , думаю я. Где вчера вечером проходил осенний бал. Я поворачиваю налево и иду краем дороги, вблизи от высоких кустов, окаймляющих владения нашего ближайшего соседа. Наша улица упирается в другую, больше и лучше освещенную, и когда я сворачиваю на нее, то различаю в нескольких кварталах впереди себя фигуру Кэтрин.

Я достаю телефон и набираю сообщение Эллери: Слежу за Кэтрин.

Ответа я не жду, но он приходит в течение нескольких секунд. ЧТО???

Почему ты не спишь?

Долгая история. Зачем ты следишь за Кэтрин?

Потому что она вышла из дома в 3 часа ночи, и я хочу знать зачем.

Веская причина. Куда она идет?

Не знаю. Может, к школе?

От нашего дома до школы добрых двадцать минут пешком, даже быстрым шагом, каким следуем мы с Кэтрин. Телефон пару раз вибрирует у меня в руке, но я не отрываю взгляда от фигуры впереди. В туманном лунном свете она кажется почти бестелесной, кажется, будто она может исчезнуть, если я на секунду отвлекусь. Я неотрывно думаю о свадьбе наших родителей прошедшей весной, когда моя новая сводная сестра с резкой, неприятной улыбкой и в коротком белом платье походила на подсадную невесту. Когда Питер и мама закружились в своем первом танце, она схватила два бокала шампанского с подноса у проходившего мимо официанта и подала один мне.

– Теперь мы неразлучны, да, Мэл? – проговорила она и, чокнувшись со мной, одним махом опрокинула бокал. – Может, и привыкну. Будь здоров.

С тех пор мы нормально общаемся. Поэтому мне жутко не хочется, чтобы в чем-то, что касается Кэтрин, Эллери оказалась права.

Кэтрин останавливается недалеко от школы, у каменной стены, которая отделяет ее от соседнего владения. Уличные фонари перед школой дают желтоватый свет, и его хватает, чтобы увидеть, как Кэтрин ставит рюкзак на землю и садится рядом с ним на корточки. Я опускаюсь на колени, сердце бьется болезненно быстро. В ожидании я читаю последнее сообщение от Эллери: Что она затевает?