Карен Макманус - Двое могут хранить секрет [litres]

Нет.

Ты кому-нибудь звонил? Писал сообщения?

Нет.

Значит, ты просто ездил один… сколько? Два, три часа?

Да».

Лейси к тому моменту была уже мертва. Не просто пропала. Рабочие нашли ее тело в парке еще до того, как ее родители узнали, что она не вернулась домой. Пока офицер Макналти забрасывал Деклана вопросами, я сидел в гостиной и, не отрывая взгляда от экрана, смотрел передачу, без внимания. В кухню я так и не вышел. Не сказал ни одного слова. Потому что все это меня не касалось, но превратилось в медленно горящий запальный шнур, который в итоге догорел и взрыв разметал нашу семью в разные стороны.

– Я…

Я слишком долго медлю с ответом. Смотрю на лица вокруг, словно ищу в них подсказку, но вижу на них то же выражение, что и всегда, когда я начинаю говорить: мама внимательна, Кэтрин раздражена, а Питер – весь терпеливая снисходительность, которую портят лишь слегка раздувающиеся ноздри. Офицер Макналти записывает что-то в блокнот перед ним, потом бросает на меня беглый, почти ленивый взгляд. До тех пор, пока не прочитывает что-то по моему лицу и от этого напрягается, словно он кошка, игравшая с игрушкой, которая внезапно ожила. Он наклоняется вперед, не отрывая от меня взгляда своих серо-голубых глаз.

– Ты хочешь нам что-то сказать, Малкольм? – спрашивает он.

Эллери

Воскресенье, 29 сентября

На сей раз, в отличие от беседы после гибели мистера Баумена в результате ДТП, я хороший свидетель. Я помню все.

Я помню, как отняла у Брук канцелярскую скрепку и подняла другую с пола.

– Канцелярские скрепки? – переспрашивает офицер Родригес.

Как только мы с Эзрой сказали ему, что уехали с «Фермы страха» вместе с Брук, он незамедлительно переходит к допросу. Мы переместились в кухню, и бабуля приготовила для всех какао. Я стискиваю еще теплую кружку, объясняю, что случилось до того, как Эзра присоединился к нам с Малкольмом.

– Да. Они были разогнуты, понимаете, почти в прямую линию. Люди иногда так делают, когда они нервничают. Это вроде вредной привычки.

Во всяком случае, я так делаю. Не было ни одной скрепки, которой я немедленно не вернула бы ее «первозданную» форму.

Помню, как поначалу Брук вела себя бестолково и смешно и путалась в словах.

– Она пошутила на тему « так сказала она », – говорю я офицеру Родригесу.

По его лицу видно, что он ничего не понимает.

– Так сказала она?

– Да, знаете, из «Офиса»? Сериал? – Наклонив голову набок, я жду, пока он вспомнит, но офицер Родригес по-прежнему хмурит брови. Как может человек двадцати с чем-то лет не узнать этой фразы? – Ну, это когда главный персонаж произносит концовку после двусмысленного выражения. Например, когда кто-то говорит, что что-то твердое, он может иметь в виду что угодно, ну, вы понимаете. Пенис, например.

Эзра прыскает какао, а офицер Родригес заливается краской.

– Бога ради, Эллери, – резко говорит бабуля. – Это вряд ли уместно в данном разговоре.

– Я думала, уместно, – пожимаю я плечами. Всегда интересно наблюдать за реакцией офицера Родригеса на неожиданные для него слова.

Он прочищает горло, избегая встречаться со мной взглядом.

– И что случилось после… шутки?

– Она попила воды. Я спросила ее, что она делает в полуподвале. Кажется она была сильно расстроена.

Я помню слова Брук так, будто она произнесла их пять минут назад: «Не надо мне было. Я должна им показать. Это неправильно, это нехорошо. Что случилось? Хотите узнать?»

Мне делается нехорошо. Подобные вещи кажутся чепухой, когда пьяная девушка лепечет их на вечеринке, но превращаются в зловещие, когда она исчезает. Брук исчезла . Не думаю, что я до конца это осознала. Я все жду, что офицеру Родригесу вот сейчас позвонят и скажут, что она встретилась с какими-то друзьями.

– У нее на глазах выступили слезы, когда она все это говорила, – поясняю я. – Я спросила, касается ли это сбора болельщиков, но она сказала «нет».

– Ты настаивала? – спрашивает офицер Родригес.

– Нет. Она сказала, что хочет домой. Я предложила позвать Кайла, но она сказала, что они расстались. И что его все равно там нет. Поэтому Малкольм предложил отвезти ее домой, и она согласилась. Тогда я пошла за Эзрой. Отвезти Брук домой… – Я молчу, соображая, что сказать дальше. – Это случайность.

Офицер Родригес вопросительно поднимает брови.

– Что ты имеешь в виду?

Хороший вопрос. Что я имею в виду? В голове у меня не переставая крутятся разные мысли с того момента, как офицер Родригес сообщил об исчезновении Брук. Мы пока не знаем, что это значит, но одно я знаю точно: если она вскоре не появится, люди станут ожидать худшего и начнут показывать пальцем на самого очевидного подозреваемого. Им станет человек, который видел ее последним.